Акула лежала на палубе, потому что не влезала в трюм, и все моряки с ней фотографировались: садились на нее верхом, лезли в пасть… По прошествии некоторого времени капитан все же решил убрать акулу с палубы, и, когда к ней подъехал погрузчик, она вдруг вильнула хвостом, встала едва ли не вертикально, прыгнула и перекатилась за борт, толкнув кока, который неосторожно оказался на ее пути.

Кока поймали, а акула уплыла как ни в чем не бывало, пролежав несколько часов на палубе. А моряки на нее верхом садились и позировали…

До сих пор не знаю, была ли эта история правдой или это были обычные моряцкие байки.

Так вот, к чему я вспомнила дядю Женю…

В своих рассказах он то и дело упоминал какие-то морские устройства и приборы – астролябии, квадранты, румпеля, кабестаны и прочие непонятные и красивые слова то и дело сверкали в его речи.

Была среди этих слов и эта самая алидада…

Вот только я не могла вспомнить, что она собой представляет и как может быть связана с обычной пудреницей.

В наше время узнать смысл непонятного слова ничего не стоит. На то существует интернет.

Я достала телефон и сделала запрос на слово «алидада».

Мне тут же сообщили, что алидада – вращающаяся часть многих астрономических, геодезических и навигационных угломерных приборов, например астролябии, секстанта и теодолита…

Но как это связано с пудреницей?

Я решила, что ответа у меня на этот вопрос нет, и он не появится, если я буду пялиться на пудреницу, поэтому я убрала все мелочи в Аглаину косметичку и спрятала ее в ящик кухонного стола. Вещь не моя, надо вернуть. Ага, было бы кому…

Как-то мне стало неуютно в собственной квартире. Я легла спать, но долго ворочалась, не в силах отогнать от себя неприятное чувство. И только уже засыпая, я квалифицировала это чувство как беспокойство за Аглаю Михайловну. Ну и ну, кто она мне? А вот поди ж ты! В офисе рассказать – никто не поверит…

Рослый португалец в пропыленном камзоле вошел в полутемную лавку. На него обрушилась симфония экзотических запахов – пряности и сушеные травы, благовония и фрукты, старая тисненая кожа и палисандровое дерево…

Навстречу ему шагнул хозяин, худощавый араб с длинным смуглым лицом.

– Чего желает господин? У Саида есть все – самые лучшие клинки из Дамаска, драгоценные камни из Голконды, пряности с Молуккских островов, ковры из Исфахана…

Он ловким жестом карточного шулера разложил на ковре несколько кинжалов с рукоятками, усыпанными самоцветами.

– Выбирай, господин! Ты больше нигде не найдешь таких прекрасных клинков!

– Все торговцы говорят то же самое.

– Все они врут! – араб округлил глаза.

– А ты не врешь?

– Саид никогда не врет! – торговец ударил себя кулаком в грудь. – Ты только посмотри на эти клинки – они сделаны лучшими мастерами Дамаска!

– А это что, вон там? – португалец показал на открытый сундучок в дальнем углу лавки. В сундучке лежала стопка пожелтевших пергаментных листов.

– Это карты, господин! Хорошие морские карты! Господин – мореплаватель? Тогда господину нужны хорошие карты! Здесь есть карты островов и проливов от Малакки до Мозамбика…

Португалец наклонился над сундучком и начал одну за другой доставать карты.

Цейлон и Малакка, острова пряностей…

А это что?

Он держал в руках очень старую карту.

Пергамент потемнел от времени, вытерся на сгибах, но на нем можно было разглядеть очертания незнакомого берега, протянувшегося с севера на юг…

Что это за берег?

Португалец вглядывался в карту – и не верил своим глазам.

Не может быть…

Это была новая земля, не так давно открытая тем испанским мореплавателем… как его? Коломбо… или Колумбо… да, несомненно, это Вест-Индия…