Я не хотела сюда ехать и прямо его спросила – почему я?

На что он в свойственной ему хамской манере ответил:

– Потому что я так сказал! Потому что я – начальник, а ты – дурак. То есть дура!

С утра сегодня озверел, но его тетки из бухгалтерии завели. Где у вас Сундукова, да почему никаких документов нет… Ну он и сорвал злость на мне.

Аглаю Михайловну в нашем коллективе никто не любит.

Уж на что наш коллектив недружный – но в этом мы все сходимся.

Я работаю в фирме, которая называется «Геодом». И занимаемся мы обмерами участков, составлением геодезических планов, определением географических координат участков и еще много чем.

То есть занимаются они, ведущие сотрудники фирмы во главе с шефом. А я, если честно, понятия не имею, в чем там дело, потому что я в этой фирме работаю на должности девочки на побегушках – подай, принеси, отвези, позвони, назначь встречу.

Нет, про встречу это я тоже зря, их для шефа назначает Ленка Голованова, вот у нее должность есть, она его, шефа, личный секретарь. Хотя ему личный секретарь, в общем-то, без надобности, не того полета он птица, чтобы личных секретарей иметь.

Тут я невольно процитировала Аглаю Михайловну, и с удивлением осознала, что в кои-то веки с ней согласна. А это очень странно, потому что Аглая – это такая женщина, что с ней ни у кого не может быть ничего общего.

Коллектив в нашей фирме не так чтобы большой, примерно двадцать человек, и в общем подобрались люди в массе своей малоприятные. И все же на работе ведь необязательно рассказывать свою жизнь за перерывом на кофе, жаловаться на мужей, хвастаться детьми и с умилением описывать хулиганские поступки домашних животных.

И так вполне можно существовать, если за кофе рассуждать исключительно о нейтральных новостях, обходя острые углы и не переходя на личности.

Все же некоторые сотрудницы обсуждали-таки мужей и мужчин из соседних отделов, передавали сплетни, но их отучила от этого Аглая Михайловна.

Аглая Михайловна – это не то чтобы кошмар нашей фирмы, но близко к этому. Возраст ее колеблется в районе пятидесяти, причем плюс-минус лет восемь, а по виду вообще ничего определенного сказать нельзя. Вечно у нее одинаковая прическа: седые взлохмаченные волосы одинаковой длины (непонятно, как она достигает такого эффекта, волосы же растут), иногда, впрочем, когда они мешают работать, Аглая закалывает их уродливой пластмассовой заколкой. Еще у нее маленькие цепкие глазки неопределенного цвета, противный скрипучий голос, абсолютно никакой косметики.

Вообще лицом она похожа на пожилую лошадь, потому что из большого рта торчат слишком крупные желтые зубы.

Фигурой она тоже смахивает на лошадь, но не изящную, породистую, с тонкими ногами, а на старую крестьянскую кобылу, заморенную непосильной работой, которая идет, ссутулившись, едва переставляя искривленные от артрита ноги.

Впрочем, про ноги я на самом деле ничего не знаю, потому что носит Аглая Михайловна всегда длинные платья фасона «мешок домотканый», то есть все исключительно прямое, без застежек и без вытачек. И цвет серо-буро-малиновый, как высказалась однажды в сердцах Ленка Голованова, когда Аглая раскритиковала ее новое платье – слишком короткое и вырез чересчур большой.

А короткое Ленке носить нельзя (это Аглая так считает), потому что у нее очень некрасивые коленки.

Ну, допустим, коленки у Ленки и правда так себе, но кому до этого дело? Только Аглае Михайловне.

Чья бы корова мычала, подумали тогда мы, точнее, чья бы лошадь ржала.

Татьяна из бухгалтерии рассказывала как-то о сыне, который у нее исключительно умный и талантливый, у него очень развито воображение и необычное чувство юмора.