Однако хомяк так настойчиво смотрел на меня, что я не выдержала и подошла.

Тем более что больше мне ничего не оставалось делать.

Когда я подошла, хомяк снова исчез – видимо, посчитал свою миссию выполненной.

Я заглянула в шкафчик и увидела в его задней стенке не дырку, прогрызенную каким-нибудь предприимчивым грызуном, и не вентиляционный канал, а чуть приоткрытую раздвижную дверку, за которой была темнота и неизвестность.

Я отодвинула эту дверку дальше, как дверь купе. Удивительно, но она отошла с трудом и скрипом.

И за ней оказалась самая настоящая шахта, что-то вроде шахты лифта… Я с опаской заглянула вниз, там было темно, и пахло противно – плесенью и помойкой.

Я посветила наверх включенным телефоном и увидела только какую-то штуку, похожую на ворот в деревенском колодце. Только там обычная веревка, а тут был намотан трос. Старый, но вроде бы прочный.

И что бы это значило?

Тут я вспомнила, что Сережа Мохов рассказывал как-то, что видел подобное устройство в одном старом дореволюционном доме. Он вообще мужчина образованный, увлекается историей города, много знает и рассказывает интересно, когда мы пьем кофе.

То есть так было раньше, пока Аглая Михайловна не раскритиковала его невесту из интернета, говорила я уже, что он тогда очень обиделся и с тех пор кофе с нами не пьет.

Так вот, такое устройство называлось кухонным лифтом и предназначалось для того, чтобы поднимать на верхние этажи дома дрова, картошку и другие тяжелые вещи, которые нужны на кухне.

Естественно, такая шахта мало где сохранилась, да и в этом доме она доходила до третьего этажа, а дальше жильцы при ремонте просто ее заделали. А Аглая вот этого делать не стала…

Тут я снова услышала визгливый голос техника из жилконторы и поняла, что раздумывать мне некогда.

Проход был достаточно широкий.

Я подставила к шкафу табурет, влезла на него и протиснулась внутрь шахты…

Только в процессе этого акробатического этюда я сообразила, что могу рухнуть вниз, на дно шахты, на первый этаж, а то и в подвал…

К счастью, этого не случилось: протиснувшись внутрь, я оказалась на прочном поддоне – видимо, том самом, на котором в прежние времена кухарки и прислуга поднимали грузы…

Приземлившись на этот поддон, я перевела дыхание, потом развернулась, закрыла за собой дверцу шкафчика, а потом для верности задвинула и дверь кухонного лифта…

В лифте стало темно, только откуда-то сверху едва сочился слабый, неуверенный свет. Рядом со мной проходили два толстых, туго натянутых каната. Наверху они терялись в темноте, внизу же проходили через круглое отверстие в поддоне. Ага, вспомнила, как Сережа называл ту штуку, это лебедка.

И эти канаты предназначены для того, чтобы поднимать и опускать поддон, на котором я сижу.

Я попробовала перебирать руками один канат.

Это было страшно трудно, и самое главное – поддон медленно пополз вверх, что меня совершенно не устраивало. Этак я сейчас головой в лебедку въеду.

Невольно я вспомнила, как на школьном уроке физкультуры пыталась залезть наверх по канату. Тоже было ужасно тяжело!

Ну да, сейчас ведь я пытаюсь поднять по канату саму себя, да еще тяжелый поддон!

Тогда я попробовала повторить то же самое со вторым канатом.

Это оказалось гораздо легче, и поддон на этот раз пополз вниз…

Наверное, потому и легче тянуть этот канат, что тяжесть не поднимаешь, а опускаешь…

Ну да, конечно, спускаться по канату не в пример легче, чем подниматься!

Перебирая канат, я заметила на поддоне возле отверстия какой-то странный темный предмет.

В первый момент я испуганно отшатнулась от него: в темноте мне показалось, что это огромный паук…