– Это потому, что ты сама себя не любишь. Как ты обычно о себе думаешь? Кем себя считаешь?

– Уродиной. Это так и есть.

– Вот. А если не любишь себя сама, почему Игорь должен тебя любить? За что? Даже Золушку принц полюбил тогда, когда она была в бальном платье, хрустальных туфельках и сама себе нравилась. А ты далеко не Золушка.

– Ну, правильно. Золушка-то была красивой.

– Золушка была маленькой дурочкой, которая даром батрачила на мачеху. Ладно, оставим сказки. Тебе надо лучше относиться к самой себе.

– От этого мое пятно не пропадет.

– Но ты все равно интересная девчонка, Со. Разве не понимаешь? Умная, красиво рисуешь, хорошо одеваешься. Много читаешь. Пятно – это просто ширма, за которую ты прячешься от мира. Может, поэтому и угодила ко мне. И даже не может, а наверняка. Ты желала убежать от действительности, так ведь? Вот и убежала, причем окончательно.

– Какой ты умный, – съязвила я. – Ладно, может, мне не нравится моя внешность, но я действительно не самая классная девочка в классе.

– А вот скажи, что бы изменилось, если бы пропало пятно? Думаешь, все мальчики сразу бы в тебя влюбились? И все девочки сразу стали бы дружить с тобой?

– Не знаю. Не думала об этом.

– Для того чтобы это произошло, надо быть душой компании. Своей в доску. Хочешь быть такой, как они? Действительно увлекаешься тем, чем увлекаются они? Или тебя манит неизведанное?

– Ты меня запутал.

– Почему? Это же ты стала задавать вопросы. Я всего лишь отвечал.

– Почему ты сказал, что мне надо было спросить – нужен ли мне Игорь?

– Потому что он не нужен тебе. У тебя с ним настолько мало общего, что ваши отношения не продлились бы и двух недель. И если бы ты любила и ценила себя, ты даже парой слов с ним не перекинулась бы. Потому что на самом деле с ним не о чем говорить.

– Неправда. Мы говорили о книгах и сериалах.

– И? Еще о чем?

– Ну, не знаю… – замялась я.

– А я знаю. Ни о чем стоящем. Ты не могла быть рядом с ним самой собой, не могла расслабиться. Постоянно в напряжении, постоянно в мыслях о том, чтобы спрятать правую сторону своего лица. Это не дружба, Со, это какая-то глупость. Так что уволь меня от разговоров о твоем Игоре, он скучный, как хасы, что трещат в этих травах. Правильно говорят в вашем мире: любовь зла, полюбишь и козла.

– Откуда ты знаешь эту поговорку?

– Рассказал один парень. Я немало повидал ваших. Дай попробовать, что ты ешь. Уж больно вкусно пахнет. Что это?

– Чипсы. Ну, из картошки их делают. Попробуй.

Я протянула ему чипсину, он захрустел, остановившись на мгновенье, а после уважительно сказал, что это хорошая еда, но чтобы наесться, надо съесть очень и очень много.

– Чипсы – не основная еда. Это так, похрустеть по дороге, – пояснила я.

– Тогда это хорошо. Давай похрустим, – и он бесцеремонно запустил руку в мой пакет.

Пришлось с ним делиться. Не успели мы прикончить пачку, как вдалеке показалась развилка. Нашу синюю дорогу пересекала еще одна, тоже каменная, и на самом перекрестке стоял высокий столб из камня с выбитыми на нем буквами. Написано было одно слово: «Перекресток».

– Отлично, мы добрались до первого Перекрестка, – весело сказал Иоко, – отсюда уже виден разрушенный город Ноом. Нам только этот город пройти бы и еще чуть-чуть по холмам – и будет наше Убежище.

– А куда ведут эти дороги? – поинтересовалась я.

– Да кто же их знает? – тут же ответил Иоко. – Я там не бывал.

– Ты же говорил, что когда никого не ведешь к Хозяину, то просто бродишь по здешним местам и что-то ищешь?

– Но на этих дорогах я точно не бывал. Перекрестки пользуются дурной славой. Говорят, что там легко заблудиться.