– Я смогу избавиться от родимого пятна на лице?

– О да. – Колдун закивал головой. – Сможешь. Это хороший вопрос. Дело, как всегда, в цене.

Он слегка отодвинулся, и лунный свет упал на его лицо. Совсем еще молодой, почти мальчишка, с пухлыми губами и немного широким носом, он казался моложе меня, и только хриплый низкий голос сбивал с толку. У мальчиков не бывает таких голосов.

– Ты кто? – прошептала я, завороженная его загадочным обликом.

И тут он улыбнулся. Широко, весело, демонстрируя крупные белые зубы.

– Четвертый вопрос. Ты задала мне четвертый вопрос, София. Ты знакома с условиями? Колдовские карты надо читать внимательно, дорогая.

Это его последнее и наглое «дорогая» резануло слух.

– Я задала только три вопроса! – крикнула я и на всякий случай вцепилась в стол, чтобы колдун не смог меня никуда утащить.

– Четыре. Я могу назвать их все. Ты спросила: «И это все?». Это был первый вопрос. Потом поинтересовалась нежными чувствами Игоря и своим пятном. А четвертым вопросом было пожелание узнать, кто я такой. Я отвечу и на него. Я – Иоко.

Тут он схватился за столешницу поверх моих рук, его шершавые теплые ладони перекрыли мои пальцы и прижали их к кромке стола. Мне стало больно, я попробовала вырваться, но что-то изменилось вокруг меня.

Лютый холод пополз по моим ногам, сковывая движения. Колени, бедра, талию точно охватили оковы – я утратила власть над собственным телом. Ни двинуться, ни повернуться. Холод пробирался внутрь, подползал к самому сердцу, но я не могла даже взглянуть вниз, на ноги.

Голова не поворачивалась, шея сделалась деревянной, и только глаза Иоко по-прежнему оставались передо мной. Они бешено светили, сияли и горели не хуже луны за его спиной.

А луна будто сошла с ума. Она раздулась, приблизилась, увеличилась, и ее серебристый свет смешался с голубым свечением карты. Стены комнаты раздвинулись, но посмотреть на них я не могла, лишь боковым зрением замечала – что-то происходит.

Что-то изменилось вокруг меня и продолжало меняться дальше, но я не могла понять, что именно, не могла рассмотреть и тем более остановить это. Я превратилась в ледяную статую, и мое тело зажило собственной жизнью, отдельной от сознания.

Мне хотелось орать от ужаса, и в голове вертелось только два слова: папочка, помоги!

Но к моему огромному, неописуемому ужасу, я ничего не могла произнести. Ни единого слова.

Я даже выругаться не могла. Глаза слепило нереальное сияние луны, карта вдруг сделалась выпуклой – горы, скалы, реки и башни на ней выросли, словно в голографическом изображении. Они постоянно менялись – то поднимались огромные башни из синих камней с черными остроконечными крышами, то появлялись зазубренные кромки гор. Как будто карта решила показать лучшие места, что были запечатлены на ней.

И в тот момент, когда на самой ее середине появилось высокое раскидистое синее дерево, Иоко схватил висящий у него на шее кулон, похожий на ключ, вставил его в отверстие у подножия дерева, повернул несколько раз, и все вокруг погрузилось в темноту.

Или мне показалось?

Я несколько раз моргнула, отцепила наконец пальцы от стола и подула на замерзшие руки.

Иоко убрал под рубашку ключ, отступил и ровным, ничего не выражающим голосом заметил:

– Ничего, скоро согреешься. Нам предстоит долгий путь.

Поначалу я ничего не могла разобрать. После яркого лунного сияния в глазах плясали цветные пятна и сумрак комнаты казался мне непроницаемым. Замерзшие ноги еле гнулись, и я подумала было, а не отморозила ли их?

Я точно знала, что сбоку должен был стоять мой диван, потому сделала пару шагов и попробовала опуститься на него. Дивана не оказалось, и я с такой силой грохнулась об пол, что из глаз полетели искры.