Как же я опасаюсь этого. Если я потеряю сознание в присутствии Поула, и Беринг проговорится о моих истинных мотивах прогулки по его разуму, то бывший жених убьет меня на месте, даже не дав прийти в себя.

Необходимо рассчитывать свои силы. Да. Именно так я и поступлю. Не буду выкладываться на полную, ведь рядом нет Адриана, который вытащил бы меня отсюда, как сделал это на острове.

Сейчас я одна. Лишена права на ошибку.

Бросаю взгляд на тарелку и все же беру оттуда самый маленький кусок мяса, больше мне не полезет. Из-за нервного напряжения аппетита нет, но силы от еды не могут быть лишними.

Жую мясо и обвожу взглядом мутировавших. Как долго они здесь находятся? Зачем Поул притащил их в Ротон? Что сделает после?

Я знаю Поула несколько лет, но никогда не замечала его истинного лица. Когда-то я думала, что Адриан настоящий хамелеон, который подстраивается под людей и обстоятельства, чтобы получить желаемое и не привлекать к себе ненужного внимания. Но даже в сравнении с Адрианом Поул обладает более внушительными навыками маскировки. Ведь он одурачил не только меня, но и своего отца. Почему Беринг не заметил, что Поул хочет подсидеть его и забрать власть? Скорее всего ответ до безобразия прост – Беринг никогда не смотрел на Поула, как на равного, считал его приложением к своему статусу. Человеком, который должен выполнять приказы и не иметь своего мнения на те или иные обстоятельства.

Поула никто недооценивал. Я, по сути, никогда не смотрела на него, как на будущего мужа, к которому испытывала бы истинные чувства и желала создать с ним семью. Беринг в какой-то момент и вовсе отдалился от сына и выбрал себе более необычного ученика – меня. И где теперь мы оказались? И я, и Беринг пленники человека, которому не оказывали должного внимания. Мы даже не пытались понять его. Обернулось бы все иначе, если бы мы уделяли ему больше времени? Этого я уже никогда не узнаю. Нет возможности повернуть время вспять, хотя порой этого очень хочется.

Подвигаю тарелку к Джонни, и он тут же хватает ее. Вытаскивает немного еды и передает блюдо дальше. Наблюдаю за мутировавшими, и становится жутко. Они не настолько дикие, как я себе представляла. Тарелка продолжает кочевать по темнице и проходит по кругу, последний мутировавший толкает блюдо к моим ногам, и я вижу там последний кусок. Они еще и мне оставили? Да не может этого быть. Может, у последнего плохо со зрением, обонянием?

Эту мысль мне не дают развить. Дверь снова распахивается, будто дамы открывают ее с ноги и никак иначе.

– На выход! – командует конвоирша и для пущего эффекта нажимает на кнопку у основания шокера. Он трещит, и мутировавшие вжимаются в стену.

И вам привет.

Поднимаюсь и жду, когда мне снимут кандалы. Еще немного, и кожа треснет в местах встречи с металлом. Иногда кажется, что у меня на роду написано быть пленницей.

Отец.

Фермы.

Ложь.

Поул.

Покидая комнату, оборачиваюсь, и бросаю короткий взгляд на Джонни, он, прижавшись к стене, смотрит на меня. Да что с ними не так? Они ведь должны хотеть меня съесть. Или все дело в том, что я тоже заражена? Из-за рисунков на теле они признали во мне себе подобную?

В этот раз я с особым наслаждением принимаю ванну, тщательно мою волосы и выбираюсь из чана. Обтирая с тела влагу, молюсь о том, чтобы Беринг поверил. А если не поверит в мои объяснения, то придется заставить его это сделать. Я не хочу предавать его снова, но если выбора не останется, я сделаю все, чтобы он увидел Поула во всем его великолепии.

Натягиваю серый спортивный костюм и носки. Обувью меня решили не снабжать или уже давно выкинули ее.