– Прости, друг, но мне нужны силы, – с жалостью говорю я. – Зато теперь все тараканы твои.

Он моргает, и я отворачиваюсь. После того, как меня снова начали кормить, мысли стали не столь разнобойными и запутанными. Теперь я знаю, что и в какой последовательности должна делать.

Я не буду показывать, что физическая сила стала возвращаться, а болевые ощущения в теле начали отходить на задний план.

Я буду притворяться слабой и делать попытку за попыткой влезть в голову Беринга, не по-настоящему, разумеется. Может, мне удастся вынуть иглу из его вены, чтобы снотворное перестало кочевать в крови. Будучи в глубоком сне, он мне не поможет, а я могу потерять сознание на неопределенное время. Что Поул сделает в этот момент, неизвестно никому.

Я буду покладистой и смирной. Не стану перечить Поулу, более того буду подпитывать его самолюбие. Мне нужно собрать как можно больше информации о том, что ему известно про Салем, и кто те люди, которые помогают ему изнутри города. А Поулу точно кто-то помогает. Он вошел в город и смог добраться до дома Куин, а потом вынес меня и остался незамеченным. Без поддержки это невозможно было бы сделать. Могу предположить, что незнакомый предатель Салема помогает Поулу еще с момента правления моего отца.

Теперь я знаю, что Поул опасен, и не позволю ему получить Салем. Нет, ничего не изменилось, город мне по-прежнему не нужен, но там живет моя мама, девушка, которая вынашивает ребенка, Деймон, Охра и куча других неповинных людей, они достойны справедливого правителя, который будет думать о их судьбах, а не только о всепоглощающей власти.

Поул – худший вариант из возможных.

Он держит в Ротоне мутировавших, которые по ошибке или людской неосторожности могут выбраться отсюда и истребить уйму местных жителей. Человек в здравом уме не сделает этого. Не позволит опасности находиться так близко.

После того, как я смогу повернуть вектор расположения Беринга в мою сторону, я вернусь в Салем. Либо заключу новую сделку, либо сбегу. На тот момент у меня уже будет достаточно сил, а Поул, надеюсь, окажется за решеткой или под землей.

Сбежать из Ротона будет не так сложно, как преодолеть воду на пути от одного берега до другого, но об этом я буду переживать, когда увижу эту самую воду. А пока мне остается только выжидать и казаться слабее, чем я себя ощущаю.

Тяжелые засовы отодвигаются, и дверь, распахнувшись, ударяется о стену. Мутировавшие нервничают и подползают ближе к стенам. Бряканье цепей прекращается, когда дамы входят в помещение.

– Собирайся, – бросает одна из них.

Интересное слово она подобрала, как будто мне есть что собирать. Протягиваю руки вперед, но тут же роняю их, словно они не в силах держаться на весу дольше пары секунд. Кандалы снимают, поднимаюсь в полный рост и выхожу из плена вслед за одной из конвоиров, вторая, как и в прошлый раз, держится у меня за спиной. Шаркаю ногами более энергично, чем в прошлый раз, но не усердствуя с этим занятием. Голову не поднимаю, смотрю в пол.

Я могла бы справиться с дамами прямо сейчас. Но еще не время, я не получила нужную информацию, а она необходима для дальнейшей безопасности Салема.

Как и в прошлый раз, сначала меня заводят в каморку, я моюсь уже более тщательно и переодеваюсь в чистую одежду. Завязываю волосы в узел и перетягиваю его резинкой. После меня приводят в столовую, по дороге опять никого не встречаю. Куда Поул дел людей, живущих в главном доме Ротона? Надеюсь, они живы и в порядке. В былые времена семья повара мне особенно нравилась. Они были добры и открыты к общению, как никто другой из обслуживающего персонала в этом городе.