Эта мысль почти вырвалась из её горла истеричным смешком.

Не так она представляла свою первую официальную встречу с Шейлиреаром Первым. Не так.

– Всё будет объявлено на приёме в Парадной зале через полчаса, – произнёс Советник, когда она опустилась на краешек скользкого шёлкового сиденья, – но, учитывая вашу причастность… – Присев напротив, он опёр руки на подлокотники и положил подбородок на скрещённые ладони, сверля собеседницу невидимым взглядом из-за дымчатых очков. – Дела вашего жениха плохи. Вам крупно повезло, что вы не успели стать Норман-лиэн. Впрочем, это никогда и не входило в ваши планы, как я понимаю?

– Что вы узнали? – спросила Таша пересохшими губами.

– Отчасти вы были правы. Леогран действительно не знал о проклятии. Идея подарить кубок принадлежала Ореку. Он лично заказал его у мастера в Броселиане и сам забирал готовый подарок. А ещё кто-то поработал над его памятью. Вскрыть затенённые участки сознания мы, к сожалению, не смогли, но вывод напрашивается следующий: Орек подготовил покушение, после чего попросил мага, наложившего проклятие, стереть ему память о подготовке. Поскольку маг, способный сотворить проклятие Гедеона, очень силён, ему это удалось.

– Бред, – бесцеремонно отрезала Таша. – Лишь последний дурак поручит кому-то проклясть чашу, а затем позволит собственному племяннику вручить её королю, карауля под дверью. Даже если в убийстве Его Величества обвинят племянника, твою голову снесут сразу следом. О чём должен думать убийца, составляя подобный план?

– Не знаю, – заметил Советник с холодным смешком, от которого Ташу покорёжило. – Никогда не убивал.

Ой ли, подумала она, не особо стараясь скрыть ненависть во взгляде.

– Орек мог понадеяться на то, что мы не обнаружим блоки в его памяти, – продолжил мужчина. – А, может, гибель семьи подкосила его разум… и на этом месте снова возникают вопросы о его причастности к этой самой гибели.

– Если вы не можете вскрыть эти участки, как вы можете знать, что там находится? Орек жил с эйрдалем. Она очаровывала его! Это могут быть следы её вмешательства. Или кто-то мог всучить ему чашу и стереть память об этом. – Таша комкала в кулаках тонкий атлас юбки. – Норманы преданы королю всей душой. Шестнадцать лет назад они выбрали его сторону во время восстания и по сей день не жалеют об этом. Они горды этим. Я слышала это из их уст.

– Да, мы не можем получить прямых подтверждений того, что Орек сам организовал покушение. Однако доказательств обратного у нас тоже нет. Факт остаётся фактом: своим подношением Леогран едва не убил короля. После такого вряд ли что-то может спасти Норманов от топора палача.

– А как же поиски настоящего убийцы? Вы не собираетесь искать мага, который проклял чашу?

– Морли-малэн, Шейлиреар для меня – не просто мой король. Он мой друг, – вкрадчиво пропел Советник. – Я побольше вашего заинтересован в том, чтобы покарать всех преступников. Конечно же, мы будем искать этого мага… усыпив его бдительность казнью тех, кого официально признаем виновными.

– Усыпите бдительность?! – Таша вскочила, тяжело дыша. – Вы собираетесь убить трёх невинных людей! Двое из них почти дети, дамнары вас побери! Вы говорили, что для Его Величества будет делом чести спасти меня, и всё, что я слышала о нём, подтверждает: наш король справедлив! Вы не считаете, что предаёте его идеалы, когда…

– Орек Норман виновен, – отчеканил Советник. Отражение огня в камине зловеще плясало в его затемнённых очках. – Вы молоды и наивны, Морли-малэн. Вы не знаете, как люди умеют притворяться. Не знаете, что может таиться в душе у человека, с которым вы знакомы много лет. Суд начнётся через пару дней, и, уверяю вас, он будет коротким, ибо доказательства вины Орека Нормана налицо. Норманы, конечно, наймут правозащитника, но дело уже проиграно.