– Добрый вечер, Орек, – улыбнулся волшебник в белом, поднявшись с потрёпанной кожаной кушетки. – Прошу, Кармайкл-лэн… пока ещё Кармайкл и пока ещё лэн. Рад новой встрече.

Кроме пресловутой кушетки, стола и нескольких стульев в небольшой, ярко освещённой комнате не было ничего. Ни жутких приспособлений, ни цепей, ни крови на полу, к которым Таша мысленно уже приготовилась.

Впрочем, куда больше её удивило другое.

– Мастер Иллюзионист? – изумилась она, глядя на знакомое веснушчатое лицо под облачком светлых кудрей.

– Кажется, летом мы сошлись на Вермиллионе-энтаро. – Один из Мастеров Адамантской Школы свойски, совершенно по-мальчишески ей подмигнул. – Позвольте представить мою коллегу, Мастера Странницу. Его Величество попросил Мастеров Школы лично провести ваш допрос, и я не удержался от искушения вызваться вести протокол.

– Ну конечно, – выдохнул Орек как будто с облегчением. – Кто как не Мастер сможет провести досмотр памяти без боли.

Волшебница за столом – худая беловолосая девушка с россыпью родинок, складывавших сложную фигуру на её строгом лице, и странными завораживавшими глазами цвета аметиста – отстранённо взирала на новоприбывших.

– Садись, Орек. Это будет не быстро, – велел Иллюзионист. – А вы не жмитесь у стены, Кармайкл-лэн. Прилягте.

– Благодарю за беспокойство, но я и постоять могу, – пробормотала Таша, которую слова про боль не слишком воодушевили. Впрочем, к кушетке всё же прошествовала.

Кое-как устроив голову на подушке, она следила, как Иллюзионист поправляет её волосы, разметавшиеся по кожаной обивке: так бережно, точно к нему пожаловала дорогая и долгожданная гостья.

– Удобно?

Таша нервно кивнула, пытаясь не выпускать из виду Советника, следившего за подготовкой к допросу с какой-то пакостной улыбкой. Мысли и чувства безостановочно перескакивали с одного на другое, не в силах определиться, чему удивляться и чего бояться больше.

Он или нет?..

В следующий миг что-то змеёй скользнуло по талии, запястьям, лодыжкам – и Таша поняла, что её приковывают к кушетке кожаные ремни.

– Это ещё зачем? – воскликнул Орек.

– Так положено, – бросила Странница; в голосе её шелестел прохладный горный ветер. – Не дёргайтесь, Кармайкл-лэн. Чем больше будете дёргаться, тем туже затянутся ремни.

Ещё разок рванув руки в тщетной попытке освободиться, но лишь убедившись в правдивости этих слов, Таша затихла.

– Не беспокойтесь. Просто неприятная формальность, – доверительно шепнул Иллюзионист. Прямо из воздуха достал тетрадь и зачарованное перо. – Закройте глаза. Мы будем осторожны. Вы ничего не почувствуете.

Лицо Странницы вдруг нависло прямо над её собственным – и, отчаянно зажмурившись, Таша не то услышала, не то почувствовала взмах невидимой руки над её лбом.

Кто-то тихо и спокойно велел:

– Спи.

– Попала!

– А вот и нет, а вот и нет!

– А язык-то у кое-кого фиолетовый, – комментирует Джеми, пролетая над вишнёвыми кронами.

– Лив, ты всё-таки своровала начинку для пирожков? – возмущается Таша, пока сестра подбирает лоскутный мяч.

– Подумаешь! Там ещё во-от столько было!

– Невыносимая девчонка! Черники в этом году не так много запасли! Нельзя было дотерпеть, пока пирожки сделают?!

– Мне хотелось прямо сейчас!

– Бойся своих желаний, – философски возражает Джеми. Умудрённый жизнью голос мало вяжется с тем, что мальчишка лихорадочно размахивает руками, пытаясь удержать равновесие и поровнее усесться в воздухе. – Дамнары, заклятие невесомости – такая муторная штука, оказывается…

– Курицы лучше тебя летают, – фыркает Лив. – И вообще… ааа!