– Нет, – ответил Леогран с широкой улыбкой. – Просто на днях с подачи своих советников Его Величество решил провести амнистию для всех опальных родов.

Таша медленно вскинула голову, вдруг потяжелевшую вдвое – словно кто-то намочил гриву золотистых кудрей, которые она на время ужина собрала белой лентой в непокорный пышный хвост.

– Амнистию?..

– Всех родов, впавших в опалу из-за неподчинения Шейлиреару, – повторил Леогран. – «Держать зло на людей, преданных своему королю, преступно. Такая преданность заслуживает уважения». Цитата дословная.

Сквозь туман, заволокший слух, Таша различила, как крышка, выскользнув из пальцев, тихо звякнула о потёртую столешницу.

– И почему же нам об этом ничего не известно? – спросил Алексас сквозь тот же туман, глушивший голоса, будто герцог и её рыцарь сидели в другой комнате. Юноша говорил спокойно, и лишь в его лице Таша угадывала напряжение – как у кота, заметившего мышь, но старательно притворяющегося беззаботным.

– Пока это известно только правящим верхам и не просочилось в новостные листки. Его Величество не хочет разглашать эту весть до приёма, где он торжественно представит общественности всех несчастных изгнанников… всех, кто уцелел… теперь восстановленных в своих правах. Кто-то из наших гостей успел поведать об объявившейся Морли князю Равнинной, после чего слух дошёл и до королевских ушей. Так что Его Величество изъявил желание лично познакомиться с выжившей наследницей Морли и, насколько я понимаю, передать ей во владение её собственность, когда-то им отобранную.

– Собственность?

– Весьма многочисленную притом. Земли, имения… Морли были княжеским родом, в конце концов. Таша, с вами всё в порядке?..

Таша стояла, обеими ладонями опираясь на спинку стула, чтобы не упасть.

…нет, Леогран не был тем, за кого Таша в испуге его приняла; тем, кто сломал её счастливую жизнь минувшим летом. Но он принёс весть, ломающую даже то подобие счастья, которое теперь было ей отмерено.

С другой стороны…

– Что… чего от меня потребуют, чтобы подтвердить моё родство с Морли?

Когда она заговорила, голос её хрипел, как струны корды под неумелыми пальцами.

– Полагаю, вас допросят чтецы сознаний и, вероятно, используют правдометр, – охотно ответил Леогран. – Правда, вы говорили, что не помните своих родителей, так что…

– Родовой перстень Морли. Этого будет достаточно?

Каким бы изумлённым в этот момент ни выглядел Леогран, выражение его лица блекло в сравнении с устремлённым на неё взглядом Алексаса.

Слово «безумие» читалось в этом взгляде так отчётливо, что почти вырисовывалось в воздухе.

– Возможно, – выговорил Леогран. – Насколько я знаю, подобные перстни зачаровывают так, чтобы надеть их мог только законный наследник.

– Таша, – тихо произнёс Алексас, – ты не можешь просто…

– Нет. Не могу. – Она стиснула в пальцах хлопок светлой юбки. – Так что это будет непросто.

– Боюсь, весьма непросто, – прозвучало за их спинами – и, услышав знакомый голос, Таша наконец повернулась к тому, кого на самом деле ждала этим вечером.

Арон.

Шагнув к нему, она привычно прижалась губами к холодной, гладкой, пахнущей морозом щеке. Погладив её по волосам, Арон скинул плащ, под которым скрывалась обычная чёрная фортэнья – никаких тулупов или шуб. Зрящий даже перчаток не носил: ему не было нужды защищаться от холода.

– Я не слышала, как ты вошёл, – сказала Таша, пока амадэй вешал плащ на крючок у двери.

– С чёрного хода. Кто-то забыл расчистить дорожки вокруг дома, так что пробраться к основному оказалось трудно. – Скользнув взглядом по Алексасу, который даже не соизволил принять пристыженный вид, Арон посмотрел на Леограна и чуть склонил голову. – Добрый вечер, Ваша Светлость.