– А Влада с Алёной, думаешь, дуры? – с надеждой уточнила Ульяна.

– Надеюсь. Потому что нам нужны козыри, – кивнула подруга. – Всё, пошли в атаку.

Как это часто бывает в жизни, любая атака успешна лишь в том случае, если начата она вовремя. Проще говоря: кто первый встал, того и тапки.

Девушки не успели. И хотя почти все одноклассники сворачивали шеи, глядя на внезапно преобразившихся подруг, хотя сами они были наконец-то довольны собой, Вяземский и Першин, занятые своей целью, ничего не заметили. Более того, пока Уля с Настасьей старательно мозолили им глаза, парни пошли на абордаж совершенно других девиц, короче говоря, решительно подвалили к доминошкам, чтобы пригласить их в кино. И если Антону ещё с утра это виделось чем-то сложным и слабовыполнимым, то в реальности процесс оказался ещё страшнее.

– Волков бояться – в лес не ходить, – напутствовал его Рома, пихнув в сторону Влады. Сам Першин пристроился другу в тыл, одновременно не давая тому сбежать и прикрываясь его широкой спиной.

– Э-э-э, м-м-м, привет! – максимально бодро пробасил Вяземский, дошагав до белой доминошки. – В кино не хочешь сходить?

Наверное, надо было сначала сказать заготовленную речь, но моральных сил не хватило. Поэтому, пропустив «торжественную часть», Вяземский сразу перешёл к сути.

– Прямо сейчас, вместо уроков? – кокетливо хихикнула Владислава.

Когда человек нервничает, чувство юмора у него напрочь отключается. Даже самое примитивное. Поэтому Антон оторопело хлопнул глазами, пытаясь осмыслить ответ и оценить – был это отказ или согласие.

Девушке было проще. Как и любая красивая барышня, она привыкла к тому, что парни робеют, стесняются и томительно мечтают оказаться рядом. Так было и в стародавние времена – толпа рыцарей сражалась за сердце прекрасной дамы, сама дама доставалась единственному уцелевшему в этой мясорубке, а некрасивые девицы лишь завистливо вздыхали и подбирали побеждённых.

– Либо сейчас, либо никогда, – рявкнула в ухо подруге Настасья и поволокла её к парням, окучивавшим доминошек.

Диалог уже явно завязался, а это было подобно часовой мине, механизм которой начал неумолимо тикать. Действовать надо было стремительно и не раздумывая.

– О, Антон! – Шурупикова попыталась оттереть одноклассника в сторону. – Как хорошо, что я тебя нашла! Ты в курсе, что от нашего класса нужно рекордное количество макулатуры в этот сбор? А то мы в отстающих, поэтому было решено в этот раз побить все рекорды! С тебя сто килограммов!

– Шурупикова, исчезни, – одними губами произнёс парень.

– Согласен? Я так и думала! – льстиво заулыбалась Настасья, практически обняв отпрянувшего Антона. – Конечно, для такого здоровяка, для такого богатыря сто килограммов – ерунда. Это вот мы, слабый пол, феи всякие, типа Камышиной, даже три килограмма еле притащим! А ты-то практически Антон Попович! Нет, даже Антон Муромец! Ты и коня на скаку…

– Шурупикова, сгинь, – выдохнул Вяземский, беспомощно оглянувшись на друга.

– Кстати, – проследив его взгляд, ещё громче завопила Настасья. – С тебя, Першин, тоже сто килограммов. Ты же у нас тоже богатырь!

Тут она лягнула притихшую в растерянности Ульяну, мол, давай, включайся. Камышина, видимо, от неожиданности, включилась, но вовсе не так, как ожидалось.

– Мы с Настей сегодня в кино собираемся, на последний сеанс, – строго объявила она Вяземскому. – А назад идти страшно, ночь же. Надо, чтобы кто-то нас встретил! Вы, случайно, в кино не идёте сегодня?

– Нет! – отрезал Антон. – Мы ночью спим, потому что тоже боимся ходить по улицам.