Твое прошлое воплощение…

Эта история стара, как и я сам. Лишь однажды, в моё окно постучала сама ЛЮБОВЬ! Я был молод и горяч, а ещё не шибко умный, именно поэтому, долго не думая, не сказав ей ни слова, я закрыл ставни на окнах, оставив мерзнуть её под моим окном…

Зима в этом году была лютая. Метель за метелью, а по утрам, едва солнышко взойдёт, морозец сил не щадя, рисует причудливый узор на окнах избушек. Вокруг всё белоснежно белое, яркими искрами покрыты поля и дороги, а деревья, одеты в белоснежные шубки, высокого качества. Лишь дым из печи, разбавляет картину этого зимнего царства.

Жили мы в самом конце деревни, прямо на опушке, до леса рукой подать. В деревне людей было немного, в каждой хате по обывателю. Жили мы дружно, помогали друг другу, ссорились редко, а коль случалось, то мирились сразу же, особо носы не воротили. Помню, ещё в детстве, матушка, невесту мне присмотрела, Глашей её звали. Дочка местного кузнеца. С детства мы с Глашей гуляли вместе, в поле ходили, да на ручей бегали. Уж с детства знали, что мужем и женой суждено нам быть. Матушка не раз приговаривала: "Хорошая жена – нынче на вес золота! А Глаша наша – алмаз!"

Любил и я Глашеньку свою, никого милее не было вокруг, сердцу моему.

Семнадцатый год мне шёл, вроде уже и взрослый, самостоятельный. Батя был деревянных дел мастером, ну а я, как и полагается, подмастерьем у него ходил. Вот как-то в лес меня и отправили по ель да осину. Полдня блуждал я по лесу, материал хороший собирал, а как начало темнеть, так домой и побрёл. Подходя к опушке, услышал я крик девичий, да треск хвойный. Посмотрел по сторонам, да и увидел, как сани перевернулись, будто с колеи сошли, а на снегу под санями теми, девушка лежит, да так кричит, что звери лесные по норам попрятались. А вокруг мужичок не молодой бегает, коней успокоить пытается, уж больно резвые они у него, может, кто испугал. Подошёл я к ним, да помогать стал, негоже девушке в снегу то лежать, так и заболеть недолго! С санями я справился быстро, а вот с ворохом шуб, пришлось помучиться. Когда мне удалось добраться, наконец, до руки незнакомки, я сразу и обомлел. Дарья, девушка была видная, румянец на щеках, длинная черная коса, пушистые ресницы и губы, полные и сочные, будто розы бутон. Влюбился я сразу и до беспамятства. А про Глашу, напрочь позабыл! Будто и не было её никогда у меня.

С этого дня и началась моя история любви, а может быть и жгучей страсти. Тайком встречались мы в лесу, на опушке у высокого дуба, в избушке у охотника, оставшейся одиноко стоять, после его смерти. Ночи страстные и жаркие, проводили мы вдвоём. Пылало моё сердце, пылало и её. Неимоверно тянуло нас друг к другу, да так, что невозможно оторваться было. Каждую ночь, бежал я будто заколдованный к ней, а припав к желанному источнику, не мог вдоволь напиться. И хоть была она чужой женой, но для меня, была она моей, единственной и ненаглядной, той, кто будоражил сердце моё, заставлял его стучать так, будто молоток по наковальне стучит, не щадя сил. Ночи наши были долгими, жаркими и дьявольски восхитительными. Мы пьянели друг от друга, хотя и капли медовухи не пили. Сгорать в пламени страсти без остатка, было единственным моим желанием!

Я изменился, что сразу бросилось в глаза матушке. По ночам, проливала слёзы она горючие, никак понять не могла, что с её Алешей случилось. Из доброго парубка, превратился я в угрюмого и злого. Все вокруг стали для меня чужими, врагами стали. Никто не желал нам счастья с Дарьей! А ведь мы так любили друг друга! Или я любил, сейчас уж и не скажешь наверняка. Пылал я от страсти, да так пылал, что спалил всё вокруг, оставшись в итоге ни с чем.