Леонард принял награду. Но остался недоволен. Не количеством крестьян и площадью земель. С этим-то всё было более чем хорошо. Король умел благодарить за верность. Рыцарь не считал, что совершил подвиг, как стали говорить при дворе. Да, он обратился к байтонцам с призывом прекратить сражение. Да, они послушались. Но не его. Вняли голосу разума. Отступили в свои земли. Догонять их, то есть подло обманывать, ударять в спину Леонард запретил под страхом смертной казни. Он считал себя человеком чести и долга.

Но эта награда… Теперь рыцарь, возвращаясь в родовое поместье, терзался муками совести. Получил ни за что. Байтонская гвардия отступила, поскольку там поняли: ещё несколько минут, и в живых никого не останется. Сопротивление бесполезно. Они окружены. Будет бойня. Зачем? Вот и ушли. «Я ничего не сделал, – горестно думал рыцарь. – Но королю не скажешь. Не поймет. Обидится».

Леонард вернулся в свой замок. Но прежде чем переехал глубокий ров, заполненный водой, с ним случилось одно странное происшествие.

Это было часа три назад, когда он ехал в сопровождении свиты. Небольшой, как всегда. Два оруженосца, пять вассалов и десяток слуг. Больше брать с собой в походы Леонард не любил. Считал: отвлекают. Когда сопровождающих мало, легче маневрировать. Вот и теперь он ехал по лесной дороге, наслаждаясь пением птиц. Сквозь ветви светило солнце. Жужжали насекомые. Дул лёгкий ветерок.

Когда за поворотом показалось небольшое озеро, Леонард вдруг ощутил странное. На груди словно стало нагреваться. Он расстегнул ворот туники (латы снял после битвы, отправив в обоз). Просунул ладонь. Вдруг вытащил её обратно. Удивлённо подул на пальцы. Почти обжёгся! Но обо что? Пришпорил коня. Поднял руку. Знак означал – «все остановиться!» Колонна позади встала. Леонард снова потрогал вещицу на груди. То был старинный медальон. Достался ему от отца, тому – от его отца.

«Это наша семейная реликвия, – сказал отец перед тем, как уйти в вечность. – Храни её. Передашь своему сыну». Леонард спросил, в чем смысл. Было поздно. Ему предстояло самому отгадать. Но за 25 лет жизни не представилось ни единого повода. Все, к кому обращался, ничего не знали. Ни где сделана искусная вещь. Ни кем. Ни когда. Одно знали: металл – золото. Работа – очень тонкая, филигранная. Один колдун, подержав, сказал: «Магический медальон». Но что такого особенного? Не знал.

Теперь, ощупывая медальон, Леонард вдруг ощутил, как сильно тот нагрелся. «Странно, – подумал рыцарь. – Такого не бывало прежде». Он вытащил его наружу, оставил поверх туники. Слишком печёт. Так поехал дальше. Свита тронулась следом.

По возвращении в замок барон отдал распоряжения насчет сопровождающих. Чтобы накормили, напоили. Повелел устроить пир в честь победителей. Каждому выдать награду – по сотне золотых. Вассалам – тем особая честь. По три сотни. Плюс половина военной добычи: оружие, сбруя, одежда, броня, деньги, припасы.

Сам Леонард вернулся в свои покои. Осторожно снял медальон. Тот, как ни странно, оставался горячим. Для интереса рыцарь окунул его в холодную воду. Ледяная почти, из родника. Подержал немного. Вытащил. Потрогал. Удивительно! Вода в кувшине нагрелась, медальон не стал холоднее! «Магия какая-то», – покачал головой Леонард.

Ему не нравилось то, что нельзя понять. Он был человек простой. Видишь врага? Бей. Голоден? Ешь. Хочешь женщину? Бери. Но… с последним была сложность. В свои 25 лет барон Леонард фон Стюарт не был женат. Почему? Многие ему нравились. С кем-то флиртовал сам. Иные – на королевских балах – ему строили глазки. Но ни одного предложения руки и сердца он не сделал.