Тогда началось самое страшное. 294 мологжанина отказались эвакуироваться и остались в своих домах:. Зная это, строители начали затопление. Остальные были насильно вывезены.

Спустя некоторое время началась волна самоубийств среди бывших мологжан. Они целыми семьями и по одному приходили на берега водохранилища топиться. Поползли слухи о массовых самоубийствах, которые доползли до Москвы. Было принято решение выселить оставшихся мологжан на север страны, а город Мологу вычеркнуть из списка когда-либо существовавших. За упоминание его, особенно как место рождения, следовал арест и тюрьма.

Жестко привязанный к своей «родной» системе, человек просто не сумеет допустить мысль о том, что жить можно иначе, жить можно везде, если знаешь зачем. Человек, живущий ради своей семьи, погибает, если с семьей, смыслом его жизни, что-то случается. Но это пример исторический, яркий, прямой, он очень хорошо иллюстрирует связь жизни человека с доминирующей в его сознании системой: то, что происходит с системой, происходит и с человеком.

А в обычной жизни, нашей, сегодняшней? Все то же самое, только сценарии разные.

Если большая система принимает решение уничтожить ради выживаемости малую, она исключает ее из себя. На информационном, тонком плане это выглядит как отсечение ее от всех связей, от всех источников питания. Ее эманации стираются из общечеловеческого каузального поля, а для человека, включенного в эту малую систему, событий больше нет.

Каузальное тело самого человека просчитывает простроенный для него событийный ряд автоматически, и вот, в один прекрасный момент его каузал не находит в общем поле событийных цепочек для себя. Как компьютер, который оказался без доступа в Интернет: он посылает запрос в сеть, а оттуда – ничего.

Если система не единственная, то здоровое сознание человека мгновенно начинает пересчет программы и переключается на ближайший доступный эгрегор (сервер). Но если такое переключение самим сознанием недопустимо, человек словно повисает в пространстве, он теряет ориентиры, а его сознание сворачивается, программа жизни выключается. Умирает ли он сам, по естественным причинам, либо идет на суицид, как жители Мологи, или его уничтожает большая система, видя, что от него более никакого толка не будет,– какая разница какая смерть? Она будет неизбежна, если программа человека настроена только на один эгрегор, только на одну систему.

Фатум в его случае может проявить себя как угодно: на его земле начнется война и дом его попадет под бомбежку, он погибнет в автокатастрофе, утонет в реке или попадет туда, где уже завязан узел фатальных событий для него и таких, как он.

Поверь, здесь нет никакого «высшего смысла», «божьей кары» и прочих глупостей, которые заставляют человека думать, что его индивидуальность видна его богу. Бог понятия не имеет, что у клетки есть какая-то там индивидуальность: боги видят только систему, позволяя системе контролировать личность.

Но, если твое сознание связано со многими эгрегорами, если связи, протянутые в мир, у тебя богаты и многообразны, то исключение из общей системы одной из тысяч связей не повлечет за собой фатальных последствий – твой каузал начнет мгновенный пересчет информации и быстро перенесет тебя из одного состояния в другое, более жизнеспособное; из одной ситуации в другую, более стабильную и безопасную; из старой, убиваемой, ненужной системы в более стойкую и сложную. Так работает интуиция – предчувствие изменений.

К примеру, потеряв работу оттого, что твоя фирма начинает разоряться (то есть готовится к эгрегориальному отстрелу), явно или «по случайности» тебя унесет в момент ее уничтожения подальше, ты получишь «случайно» другую работу, или ну «совершенно случайно» у тебя возникнут совсем иные интересы (влюбишься, например, и решишь создать семью). Прямые и непрямые причинно-следственные связи будут организованы для тебя другими системами-эгрегорами, которые