Но больше всего меня поражают сочные куски мяса. Из мяса я ел крысятину, голубей и как-то, когда еще был мальчишкой, кто-то  притащил собаку. Моя тарелка пуста, я могу положить себе столько еды, сколько в меня влезет.

Тянусь к мясу и замечаю мелькнувший в коридоре силуэт, подсвеченный красным. Аппетит пропадает мгновенно. Трясу головой – может, от недосыпа всякое мерещится? Два рекрута заняты ужином и не обращают на меня внимания. Поднимаюсь, беру со стола столовый нож, верчу его в руках: слишком тупой – и возвращаю на место. Как же хреново без огнестрела!

Миную арку, медленно двигаюсь по коридору, готовый к нападению. Значит, кто-то сливает инфу братству Топора. Замедляюсь там, где по моим прикидкам был враг. Читаю надписи на дверях справа: «Отдел маркетинга», «Отдел рекламы», «Отдел рекламы». Это где-то здесь.

Первый рекламный отдел – четыре стола, восемь сотрудников, все ко мне равнодушны. Второй – огромный зал, разделенный пластиковыми перегородками. Несколько монотонных голосов плюс натужное жужжание кулеров дополняют рабочую обстановку.

Захожу внутрь, мне нужно заглянуть за перегородку. Огибаю девушку, склонившуюся над столом коллеги. Она распрямляется и бросает в спину:

— Молодой человек, вы к кому?

Иду дальше. И вижу наемницу, сидящую за стулом рядом с сотрудницей, которая что-то рассказывает и увлеченно тычет пальцем в экран,  раньше, чем она видит меня.

Иллона Скода, 34 года

Уровень 2, ступень 8, наемник

Та самая женщина, что была в аэропорту за несколько минут до теракта! От нее до меня три метра. Нас разделяют два стола. Дальше просмотреть не успеваю. Она ощущает мой взгляд, вскидывает голову, и скулы на сухом лице проступают еще четче. Она же была в аэропорту, точно это помню! Нужно попытаться взять ее живой.

Зафиксировано противоправное деяние!

Она понимает, зачем я здесь. Не вставая, выхватывает пистолет. Падаю, уходя с линии атаки, и скольжу вперед. Грохает выстрел из плазменного оружия, ближайший ко мне стол, служивший укрытием, разлетается.

У меня есть тридцать секунд, пока не зарядится ее пистолет.

Помещение взрывается девичьим визгом. Паникующие сотрудницы вскакивают и несутся к выходу. Высунувшись, хватаю освободившийся стул, бросаю в Иллону, отклоняюсь в сторону, потому что она открывает огонь из огнестрела. Между нами проносится вопящая девчонка с выпученными глазами, ловит шальную пулю и начинает заваливаться набок.

Все так же в движении ныряю за девчонку, хватаю другой перевернутый стул. Вскочив, обрушиваю его на киллершу. Но ошибаюсь: вместо того, чтобы уклоняться, она защищается левой рукой, а правую с пистолетом наводит на меня.

Отменная реакция спасает меня, и пуля слегка оцарапывает скулу. Удар стулом на пару мгновений дезориентирует Иллону, бросаюсь на нее, нанося серию коротких ударов: рука с пистолетом, голова, кор.

Пистолет ей удержать не удается, а вот удар она держит отменно и даже успевает заблокировать мой в «солнышко»,  пытается ответить, но силы неравны.

Валю ее на пол лицом вниз, заламываю руки, беру на болевой и шепчу в самое ухо:

— Кто тебя послал? Говори!

Она шипит, бешено вращает глазами, но все-таки не выдерживает.

— Гелибаал Ар…

Глаза ее стекленеют, на губах пузырится пена, перед тем как она теряет сознание,  я озвучиваю имя, которое знал и раньше, имя человека, которого вместе с ней видел в аэропорту:

— Гелибаал Армадон.

Вокруг меня собираются охранники, в том числе уже знакомый амбал Грон, наводят на меня стволы. Иллона хрипит и бьется в конвульсиях, а я не понимаю, что с ней, и не встаю.