Никола Якокка приехал в Америку из Сан-Марко, небольшого городка в провинции Кампания, расположенного в 40 километрах к северо-востоку от Неаполя. Как и большинство иммигрантов, он был полон амбиций и надежд. Некоторое время он жил у своего сводного брата в Гарретте, штат Пенсильвания. Затем пошел работать на угольную шахту, но эта работа ему настолько не понравилась, что он уволился на следующий же день. Позже он любил повторять, что это был единственный день в его жизни, когда он трудился на кого-то другого.

Вскоре он перебрался в Аллентаун, где у него жил еще один брат. В 1921 году он скопил достаточно денег случайными заработками, в основном починкой обуви, что смог вернуться в Сан-Марко, чтобы забрать свою овдовевшую к тому времени мать. Случилось так, что в Америку он привез не только свою, но и мою мать. Будучи в Италии, этот холостяк, которому к тому времени исполнился уже тридцать один год, влюбился в семнадцатилетнюю дочку сапожника. Свадьбу они сыграли уже через несколько недель.

В течение многих лет журналисты не уставали писать про то, что мои родители провели свой медовый месяц на побережье Лидо в Венеции и что меня назвали Лидо в честь этого счастливого времени. Это очень красивая история, но в ней есть один-единственный недостаток – она не соответствует действительности. Действительно, отец с матерью ездили на это побережье, но это было до свадьбы, а не после. А поскольку вместе с ними был и брат моей матери, то я сомневаюсь, что эта поездка была такой уж романтической.

Путешествие в Америку было для моих родителей нелегким. Мать слегла с тифом и провела все плавание в корабельном лазарете. К моменту приезда у нее выпали все волосы. По закону она подлежала отправке обратно в Италию, но отец к тому времени был уже достаточно пробивным человеком и знал все ходы и выходы в Нью-Йорке. Каким-то образом ему удалось убедить иммиграционные службы, что у его невесты всего лишь морская болезнь.

Я родился спустя три года, 15 октября 1924 года. К тому времени отец уже открыл небольшой ресторанчик под названием «Орфеум винер хаус», где торговали хот-догами. Для человека, не располагавшего большим капиталом, это был отличный бизнес. Чтобы начать дело, ему понадобились только гриль, печка для подогревания булочек и несколько стульев.

Отец постоянно внушал мне две истины. Во-первых, никогда не влезай в бизнес, связанный с крупными инвестициями, потому что банкиры в конечном итоге приберут все это к рукам (жаль, что я его не послушался). Во-вторых, когда времена становятся тяжелыми, будь поближе к общественному питанию, потому что, как бы плохо ни шли дела, есть людям все равно надо. «Орфеум винер хаус» продержался на плаву на протяжении всего периода Великой депрессии.

Позднее он подключил к своему делу и братьев, Теодора и Марко. До сих пор сыновья Теодора, Джулиус и Альберт Якокка, продают хот-доги в Аллентауне. Их компания называется «Йокко». Именно так жившие в Пенсильвании выходцы из Голландии произносили нашу фамилию.

Я и сам был недалек от того, чтобы втянуться в сферу общественного питания. В 1952 году я всерьез подумывал о том, чтобы уволиться с «Форда» и заняться ресторанным бизнесом. Дилерская сеть «Форда» была построена таким образом, что независимые торговцы получали от компании право представительства и продажи ее продукции. Мне пришла в голову мысль, что если таким же образом организовать дело в сфере питания, то можно быстро сколотить неплохие деньги. Мой план заключался в том, чтобы создать один центр с десятью филиалами. Это было еще до того, как Рэй Крок пришел к мысли о создании сети быстрого питания «Макдональдс». Я иногда задумываюсь, не упустил ли я своего истинного предназначения в жизни. Кто знает? Может быть, сегодня мой капитал составлял бы полмиллиарда долларов, а на моих заведениях красовалась бы надпись: «Обслужено свыше 10 миллиардов посетителей».