– Устала? – спросил мужчина, застегивая на мне куртку.

Сама я, к сожалению, этого сделать не могла. Ну, как не могла? Руки были заняты подаренным мне зайцем, медведем и солеными орешками. Конечно, веркомандир мог бы все это подержать и предложить мне застегнуться самой, но…

Не предложил. Отчего-то просто остановился, преграждая мне путь, взял да и застегнул.

– Если только совсем немного, – проследила я за его руками. – Вы бы тоже застегнулись. Прохладно тут.

– Не смеши, у нас температура тела разная. Я быстро подстраиваюсь, в отличие от тебя, – легонько щелкнул он меня по носу, забирая зайца. – Может, все-таки вернемся к машине?

– Если вы хотите, – безразлично пожала я плечами.

– Я спрашиваю, чего хочешь ты.

– Я бы еще прогулялась, – призналась честно.

– Тогда пойдем. Дом отсюда недалеко. А пока мы идем, у меня к тебе есть просьба. Возьми-ка, – достал он из внутреннего кармана миниатюрный пузырек из голубого стекла.

Внутри него была прозрачная жидкость, заполняющая сосуд едва ли наполовину.

– Что это? Парфюм? – искала я опознавательные знаки, но таковых не находила.

– Можно и так сказать. Это один из результатов моего эксперимента. Ты должна сказать, что чувствуешь.

– То есть открыть? – уточнила я с сомнением.

– Иначе ведь ничего не почувствуешь.

К делу я подошла со всей ответственностью, так что медведя и орешки тоже отдала. Я же обещала помогать веркомандиру с его экспериментами, а обещания, как известно, нужно выполнять.

Откупорив пузырек, я даже не успела поднести его к носу, как ощутила всю яркость этого аромата. Невероятно пахло морем, будто я находилась в самом его центре, а еще – грозой, как если бы гром уже грохотал над нашими головами, а первые капли дождя срывались с серого неба. Упоительный аромат, который хотелось вдыхать и вдыхать.

– Я не знаю, что это, но обратно вам не отдам, даже если для испарения вы использовали чьи-то носки, – пошутила я, прикрывая веки от удовольствия.

– Не бойся, носками там и не пахнет. Расскажешь, что чувствуешь?

Я постаралась максимально передать свои ощущения. Судя по лицу мужчины, он был доволен полученным ответом.

– Как бы ты могла охарактеризовать этот аромат одним словом?

– Свобода, – не думая ни секунды, произнесла я.

– А знаешь, что чувствую я? Не очень приятный запах, я бы даже сказал бесцветный, но продолжим эксперимент, – протянул он мне второй флакон, и я его тут же открыла.

– Да, пожалуй, ваша характеристика наиболее точная. Бесцветный и не слишком приятный, – поморщилась я, отдавая Ирадию бутылек обратно. Первый же бессовестно спрятала в карман своей куртки.

– Для тебя, – уточнил имсит с улыбкой. – А я чувствую яркий аромат карамели. И если ты у меня спросишь, какое слово подойдет для этого запаха, то я честно отвечу, что это слово – уют.

– И? Что это все означает?

– Это означает сразу две вещи. Первая – ты стремишься к свободе, такова твоя суть, а я стремлюсь к уюту – это неизменная часть меня, а второе… Второе уже интереснее. Ты для меня пахнешь карамелью, Каролина, и соответствуешь моему желанию обрести уют, тогда как я для тебя пахну морем и грозой, что соответствует твоему желанию обрести свободу. Если говорить проще, мы идеально привлекаем друг друга, – остановился он у высоких железных ворот. – Я выяснил то, что хотел. Мой эксперимент удался.

Каролина

Я несколько раз открывала рот, силясь задать уточняющий вопрос, и закрывала его тут же, понимая, что правильно сформулировать его не могу.

Что мужчина хотел этим сказать?

Нет, я понимала, что именно он хотел этим сказать. Об этом же говорили и тесты на совместимость, которые проводили еще в Верграйзе при нашей первой встрече, но…