Отчётливый стук Марининой челюсти был оглушительным. Она стояла с открытым ртом и не верила словам мужчины. Переводила взгляд с меня на него, и по моему не очень удивлённому, она безошибочно сделала вывод, что я была в курсе.

- Охренеть. – Прошептала она, рассматривая меня. – Ты мастерица, конечно. Дашь совет?

- У меня его нет. – Отвечаю честно. – Решение Зейда, я переезжаю к нему…

Чуть ли не добавляю «чтобы удобнее, наверное, было трахаться.»

Я впервые называю его по имени вслух. Сама вздрагиваю и закусываю нижнюю губу, а Марина присвистывает.

- Ну ты влипла, мать. – Заключает она. – Он же тебя дома может на органы пустить. Что захочет сделает, ты не знаешь его совсем. И никто не сможет остановить его. Ку-ку. На такое нельзя соглашаться.

Об этом я тоже думала ночью. Размышляла над мотивами мужчины. Но что-то подсказывало мне, что выбора у меня нет. Любое моё сопротивление вызовет у него недовольство и станет только хуже.

- Не нагнетай. – Пытаюсь натянуть на лицо улыбку.

- Ты и сама знаешь, что я права. – Девушка поджимает губы, кусает нижнюю. - Береги себя, ладно. Надеюсь, что увидимся в следующий раз при других декорациях.

15. Глава 13. Новая клетка.

Мне надевают на ногу браслет, говорят правила нахождения в квартире и уходят, прощаясь с Зейдом. Ни у кого не возникает вопросов, почему заключённая переезжает на квартиру к Карабинеру. Всем плевать на закон.

На мне всё тот же государственный комбинезон и выгляжу я нелепо в нём в современной квартире в центре Рима. Зейд же этого не замечает. Мужчина не собирается устраивать мне экскурсию по дому.

- Иди в душ. Смой с себя тюремную вонь и избавься от этого прикида. – Зейд говорит только приказами. Я уже привыкла к такой манере общения, хотя понимала, что это не нормально.

- У меня нет одежды. – Смущенно говорю ему, вспоминая в чём я была при первой нашей встречи. При выходе из тюрьмы мне вернули весь набор белья, я выкинула его сразу же в урну перед машиной. Карабинер не удержался и рассмеялся, когда увидел эту картину, заставляя меня смутиться.

- Оденешь пока мою футболку, завтра привезу что-нибудь. – Мужчина провёл меня в огромную ванну с огромными окнами. Здесь было очень светло и уютно, но я не представляла, как можно было мыться здесь. Соседи могли всё видеть. – Окна со специальным покрытием, из комнаты ты видишь все, с улицы – ничего.

Конечно. Темнота тараканья, откуда мне знать, что так бывает.

Мужчина оставляет меня, и я принимаю душ, смываю с себя тюремный запах и жадно нюхаю все ароматные баночки. Они все пахнут как мужчина. Пряно. Сексуально.

Не могу поверить, что провела в тюрьме две недели. Всего две, а чувство такое, как будто год.

Как же дико круто просто принять душ наедине с собой без посторонних.

Выхожу из душа в футболке и хлопковых трусиках с мокрой головой. Непривычно ходить по чужой квартире в таком виде. Зейд видел уже меня голой и делал более неприличные вещи, но я всё равно смущаюсь.

Карабинер осматривает меня с головы до пят с ножом в руках. Я застала его на кухне за разделыванием лимона. Хотела бы я знать, что у него в голове.

- Я хотела поблагодарить Вас за помощь. – Говорю искренне. Но я помню, что в столовой он даже не сказал утешительного слова мне. Моё самочувствие вряд ли его заботило.

- Я вроде бы сказал избавиться от тюремного дерьма. – не сразу понимаю о чём он. Провожу руками по футболке, разглаживая невидимые складки. – Трусы тебе тут не нужны.

Мужчина подходит ко мне и срезает трусики ножом. Они падают к ногам, и я интуитивно прикрываю руками сокровенное место. Становится неловко, холодно и… Мне неудобно, что там у меня всё неаккуратно. В тюрьме нет возможности ухаживать за собой. У меня даже ноги не побриты.