Весь обряд я тряслась от стыда перед родителями, от страха перед гневом Повелителя и от разочарования в себе, но никто этого не замечал, потому, что я великая актриса и умею держать себя в руках.

Когда мы вышли из усыпальницы, мама увлекла меня в гостиную, а Мир с отцом ушли в кабинет, видимо, обговаривать контракт.

- Кара, солнце моё, я знаю, что ты в Повелителя с детства влюблена, но стоит ли заключать с ним этот контракт? Что-то он не выглядел слишком счастливым. Надеюсь, ты не вынудила его это сделать, подставив перед нами? – именно так, наверное, это и выглядит в глазах Шамирхара. Но я же этого не планировала! Какой кошмар!

- Ты что, мам? Мне так стыдно перед вами всеми, я бы никогда такого не сделала!

- Очень на это надеюсь. А вот про стыд забудь. Конечно, не очень приятное зрелище вы нам приготовили, но ты уже взрослая, и отцу придётся с этим смириться, как смирилась я.

- Спасибо, мам. Ты поговоришь с ним? Не могу показываться ему пока на глаза.

- Поговорю, но ты расскажешь мне в подробностях, как случился ваш роман.

- Обязательно! Только не сегодня, хорошо?

 - Хорошо. Тогда иди в детскую, думаю, тебе не терпится познакомиться  с сестричками, пока твоя будущая пара и отец совещаются, а я должна поговорить с няней и проконтролировать, все ли мои распоряжения она выполнила.

В детской, к своей радости, я обнаружила Лаки и Улю, которые, оказывается, видели, как Мир затащил меня в портал и долго нас искали по всему театру, пока не почувствовали, как межмировой рвёт пространство. Не зная, что и думать и сильно испугавшись, они перенеслись в родительский дом, чтоб, если что, просить помощи у отца. Хорошо, что к этому времени все уже были в усыпальнице и их никто не видел.

- И что теперь будет? – спросил Лаки, когда я без лишних подробностей описала случившееся.

- Не знаю! Сидите тихо в доме у родителей, я дам знак, как только что-то прояснится.

Всё это мы обсуждали, пока я тискала сестричек. Они такие потешные и совсем не капризные. Рядом с ними на душе стало гораздо легче.

- Кара, иди вниз. Шамирхар и отец подписали контракт на три месяца, и твоя пара тебя ждёт, – прервала идиллию вошедшая в детскую мама.

Три месяца! Не так уж и страшно, если рассудить, но вниз я спускалась как на казнь, а когда Мир протянул мне руку с многообещающей  улыбкой, больше похожей на оскал, я поняла – жизнь моя была весёлой, но недолгой.

Вложила в его ладонь трепещущие пальцы, и мы, ни с кем не прощаясь, перенеслись в ту самую спальню,  в которой всё и началось пять лет назад.

 Мы стояли друг, напротив друга тяжело дыша и не решаясь заговорить. Мир был в бешенстве, я это понимала предельно ясно.

- Ну что, добилась своего? – первым нарушил молчание он, – готова теперь хлебать полной ложкой кашу, которую заварила?

Нет, я не готова, я не хотела так! Но как же мне теперь ему это доказать?

Я сделала шаг навстречу, молитвенно сложив руки на груди.

- Мир, прости, я не хотела, всё получилось случайно, я…

- Достаточно, Кара! Я не верю больше ни одному твоему слову. Я спустил тебе с рук прошлую выходку, но эту спускать не намерен.

- Я говорю правду! Я хотела тебя просто разыграть, – зря я старалась, он оставался глухим к моим словам. Я читала это в его глазах.

- Лживая, изворотливая, развратная дрянь, вот ты кто, Карашерриса! Прекрати уже играть свою роль, ты не на сцене, и зрителей тут нет! Хотела секса со мной? Раздевайся. Я тебе устрою такое жаркое порево, что на всю жизнь запомнишь.

Праотец, помилуй! У меня волосы на голове зашевелились от ужаса. Ведь он был совершенно серьёзен сейчас. Он не шутил и не пугал.