– Значит, это я виноват?

– У меня всё работает, – Давин поднялся с пола, поправил на себе порванную рубашку и погладил прибор так, как будто он был живой. – Он работает. Понимаешь? Работает!

– Так, значит, мир?.. – неуверенно произнёс Вилей и, облокотившись о стену, попытался улыбнуться.

– Ты это о чём?

– Нам дали понять, что, пока не закончим проект, мы с тобой живём без конкуренции. Но после того как всё закончится, тебя возле неё не будет!

– Это ты тогда не подходи к ней! Понял?

– И чего ты такой упертый? У тебя же была Агна.

– А ты, кажется, начинал встречаться с Мэрид.

– Так что, мир? – во второй раз предложил Вилей и протянул Давину руку.

– Мир. Только в моё железо больше не лезь.

– Ладно. Больно мне это надо. Я же знаю, что твои «шарики», – он дотронулся до своего виска, – «варят» лучше.

Давин не ответил. Ему было досадно от того, что всё так получилось, и Онора узнала об их конфликте.

На следующий день она, если и разговаривала с ними, то сугубо официально. Улыбка с её губ исчезла, а вместе с ней исчезло и романтическое настроение, которое так вскружило голову обоим юношам. Они всё ещё продолжали друг на друга дуться, однако время шло, а работу нужно было продолжать.

Вскоре Вилей смог доказать третью, а вслед за ней – и четвёртую составляющую уравнения. Профессор Уильям Батлер всё чаще и чаще стал к ним заглядывать. Когда была доказана пятая часть, профессор получил разрешение использовать двенадцатый научный корпус для строительства новой установки. И только после того как Вилей вплотную подошёл к доказательству шестой составляющей, университет, заинтересовавшись этими разработками, наконец-то выделил деньги.