Беседовали двое, и роль каждого была очевидна. Наверняка будущий министр полиции или тайной охранки принимал в одном из помещений одного из своих заместителей по грязным делишкам. Тот прибыл за каким-то важным пакетом и попутно докладывал о последних событиях в тюремных казематах дворца:

– Этот костолом Вакер совсем голову от крови потерял! Наверное, к этому времени всех пленных уничтожил. А ведь герцог приказал оставить их в живых.

Министр и скривился от недовольства, и поёжился от переживаний за собственную шкуру одновременно:

– Нам влетит по полной после возвращения Здорна. Тем более что он ещё утром приказал отправить этого садиста Вакера домой.

– Так что делать теперь?

– Немедленно прикажи трофейной команде убрать из казематов все трупы и сбросить их в залив. Кашьюри[1] всё пожрут. А вот нашего костолома немедленно заставь собрать манатки, усади его на коня, и пусть возвращается в свой замок. Скажи, что у него дочь слегла от тяжёлой болезни. Умчится словно угорелый.

– Да, это подействует…

– А сам тут же отправляйся вот с этим пакетом в нашу столицу. Здесь последние распоряжения будущего монарха о готовящейся коронации и некоторые его последние указы. Передашь его старшему сыну. На вот, держи!

– Понял! Больше никаких указаний?

– Вроде нет.

– Мне сюда возвращаться?

– Смотри по обстоятельствам. Понадобишься принцу – оставайся с ним. Здесь всё равно сейчас должна начаться демобилизация армии на две трети.

Посыльный с пакетом поспешил выполнять приказания, а подслушивающие единомышленники заволновались:

– Неужели и в самом деле пленных до смерти мучают?

– Ты ведь слышал…

– А пройти мы туда сможем?

– Два длинных тоннеля ведут круто вниз, но один, кажется, к заливу выходит, – стал предполагать Фериоль, – всё никак времени разведать не было, но сыростью оттуда несло порядочно.

– Тогда давай поспешим во второй. Может, хоть кого из пленных спасти удастся.

Уже двигаясь бегом по знакомым переходам, жрец поинтересовался у Виктора:

– А как ты себе это спасение представляешь? Нас же сразу вычислят и искать начнут.

– Ну, мы ещё пока никого не спасли! И ты ведь слышал приказ трофейной команде? Они трупы считать не станут, как и сверять их со списками. А ответственного за всё это дело палача отправили домой. Потом демобилизация начнётся, вообще могут о казематах забыть. Жаль, что мы сразу не догадались туда спуститься…

Вскоре мужчины по крутой лестнице, ведущей вниз, добрались в мрачное сердце подземных казематов, на некий перекрёсток, состоящий из огромной пыточной, в которую сходилось сразу шесть коридоров. Горело всего лишь два факела, но фонарики позволили отлично рассмотреть окровавленные орудия пыток. Мало того, под дальней стеной лежало три обезображенных предсмертными издевательствами трупа. Ещё два висело на растяжках из цепей.

Еле дыша от шока и переживания, Виктор и Фериоль бросились в один из коридоров, где в раскрытых настежь камерах отыскали ещё два трупа. Непонятно, кто это были – воины армии Союза Побережья или несчастные горожане, но суть от этого не менялась, здесь однозначно поработал оголтелый, жуткий садист.

Не успели мужчины перевести спёртый ужасами дух и перебраться во второй коридор с камерами, как послышались чьи-то шаги и бормотание и в пыточную поспешно вошёл с факелом один из Львов Пустыни, в военной форме, скорее всего парадной, и явно готовый к дальнему путешествию. Не заподозрив ничьего присутствия, воин сразу отправился в четвертый коридор, злорадно похихикивая на ходу и продолжая бормотать одно и то же. В основном там превалировали такие слова: