— Я этих родственников знать не знаю! — вспылила девчонка. — Вы не имеете права, я уже взрослая!

— Только ведешь себя, как ребенок, — отрезал Самир. — Я обещал тебя защитить, но ты мне не позволяешь. Заперев тебя в особняке, я обеспечу твою безопасность. Выйти замуж, чтобы остаться в Москве, или уехать к родным – решать тебе.

— Почему я должна выходить замуж за него?! — сейчас во мне Карина видела корень всех своих бед и яростно из-за этого меня ненавидела.

— Потому что ты позволила себя скомпрометировать. Этого основания более чем достаточно. Неважно, где ты живешь, важно, чему тебя учили с детства.

— Я могу выйти за любого другого!

— С тобой в машине был… другой? — выделил интонацией последнее слово ее старший брат. Самир поднялся из-за стола. Валид следом. — Вам нужно поговорить. Дверь оставим открытой.

Если не удастся договориться с этой заносчивой выдрой, нашей дружбе конец…

*********

Амир

Не стал к ней подходить. Отсюда услышит.

— Я не выйду за тебя, — чеканит слова, у братьев научилась. Только силы в них нет. Девчонка совсем.

— Выхода твои братья не оставили. Возможно, ты не поняла, но я не делал тебе предложение руки и сердца. Наш брак – данность, которую ты примешь, — губы кривились в ухмылке, так забавно она злилась.

— Да иди ты… коз пасти! Шовинист недоделанный!

— Если будешь выделываться, коз пасти придется тебе. Или ты действительно собралась к родне в аул? — вскинул брови, вынуждая ее ответить. Карина зло оглянулась. Ищет, чем в меня запустить. — Твой отказ грозит мне потерей друзей. Неприятно, но жить можно. Я могу переехать в другой город, найти более чем высокооплачиваемою работу, женюсь на той, кто мне действительно нравится, заведу детей, каждый год буду мотаться на курорты, а ты? Сидеть в ауле, коровам хвосты крутить? Тоже жизнь, но ты ведь к другой привыкла? Хотя человек ко всему привыкает. Может, физический труд и свежий воздух благотворно скажутся на твоем характере, найдется какой-нибудь вдовец лет на тридцать старше тебя с десятком отпрысков и захочет сделать тебя их мамой. Как думаешь, родственники твоего отца будут спрашивать у тебя согласия? — холодно, спокойно, рассудительно.

Мне часто приходилось допрашивать свидетелей. Не к каждому из них можно было залезть в голову. Изможденные войной или какой-нибудь дурью они могли стать амебами после моего вмешательства, поэтому приходилось действовать по старинке – методом запугивания. Обрисовать самые страшные перспективы и ждать, когда сдастся.

— Целовались вместе, а более суровое наказание всегда достается женщине, — будто размышлял вслух.

— Я с тобой не целовалась, — прошипела зло Карина.

— Да ладно? Чуть футболку с меня не сорвала, — продолжал дразнить.

— Как же я тебя ненавижу! — в глазах блестят злые слезы, кулаки сжаты. В этот момент захотелось подойти, но все закончится дерьмово, поэтому лучше стоять на месте и дожимать.

— Не забудь об этом, когда поженимся. Мне не нужна твоя любовь, в мою спальню не соваться, с разговорами не лезть. Живем как соседи, уяснила? — жестко и твердо.

— У нас будут раздельные спальни? — у Карины сейчас глаза на лоб полезут. Меня это не устраивало, но это был неплохой козырь, который мог сыграть на руку. А в моей постели она все равно окажется, никуда не денется. Ждать я умею.

— А ты рассчитывала?..

— Я ни на что не рассчитывала! — перебила она меня. — Ты обещаешь, что спать мы будем раздельно?

«Если речь о сне, то я ничего не имею против. Даже врать не придется».

— Обещаю. Спать мы будем раздельно. Но для всех остальных я твой муж, и вести себя ты будешь соответственно.