Чуть ослабил хватку, и Малинка тут же отскочила от меня, гневно сверкая глазами, а медсестра уже скрылась за дверью.

- Что ты себе позволяешь?! – ее щеки пылали, а глаза горели, как на пожаре. – Ты совсем охренел, Феликс?

  Ну вот, а говорила, что строгий и неприступный врач. Как же легко ее, оказывается вывести из себя. Но так даже интереснее, так как это, моя милая, только начало.

- Нельзя же отказать умирающему в последнем удовольствии, - мое серьезное лицо не позволяло усомниться в моих же словах, что вывело Малинку еще больше.

- Здесь тебе не бордель! – девушка вздернула подбородок, поправляя волосы. – Выписывайтесь и получайте удовольствие, где хотите и с кем хотите, - снова перешла на официальный тон, гневно пылая глазами в мою сторону.

   Я улыбнулся. Ох, как же она меня возбуждает, когда похожа на фурию.

- А я с тобой хочу, - поиграл бровями, чтобы вывести девушку из себя окончательно. Может тогда она озвучит суть своих претензий в мой адрес. - Только как же мне тебя теперь звать? – задумался, решив все-таки доиграть свою партию до конца, после чего выдал: - Клубничка? – пауза. - Земляничка?

- Чего? – как-то спокойно спросила, кажется, даже перестав злиться.

- Ну Анжелика рифмуется с клубникой и земляникой, - я снова улыбнулся, на что девушка в ответ лишь фыркнула.

- Пушкин хренов! – снова разозлилась и, одернув халат, выскочила из палаты, бросив на ходу: - Вот сам и лечись!

   Ну-ну, пусть так. Только на поцелуй она все-таки отреагировала, хоть и сопротивлялась. Ее страстный язычок точно отвечал мне взаимностью. Ох, чувствую, веселая неделька мне предстоит.

 Что ж, мне даже начинает нравиться больничная койка, по крайней мере в таких местах я еще ни разу не трахался, но все поправимо.

  Надо только узнать у медсестрички, когда у Анжелики Сергеевны дежурство.

  И всё, моя сладкая Малинка! Я же говорил, что ты снова попалась!

  Сопротивление бесполезно – своего я точно не упущу!

17. Глава 16

Лика

   Ягодный извращенец! Как подобная чушь ему только в голову могла прийти?!

   Малинка, клубничка, земляничка. Кстати, черника, голубика тоже рифмуются. Господи, а меня-то уже куда несет? Это, скорее всего, от переизбытка эмоций, усталости и нервного перенапряжения.

  Когда этот несносный Феликс рядом, меня точно заносит в какие-то дебри.

- Чтоб тебя! – буркнула себе под нос и оглянулась на дверь палаты.

   Не успел из реанимации перевестись, а мысли уже ниже пояса. Заживает, видимо, на нем, как та птица Феникс из пепла восстает, хоть ты скальпель в кармане носи, когда идешь на обход. Точно выведет. Не сегодня, так завтра.

  Скорее бы на поправку окончательную пошел, а то мысли о скальпеле уже не кажутся мне столь кровожадными, как раньше.

- Лика, - шепотом начала Маринка, когда мы столкнулись возле перевязочной, - а что это за картина маслом у нашего ВИПа в палате была?

   И эта туда же. Вот не может просто промолчать, как будто и не было ее вовсе. Я только выдохнула, скривившись, и развела руками в разные стороны:

- На то он и ВИП. Считает, что здесь все включено, - пришлось засунуть свой сарказм подальше, когда нарвалась на обиженный взгляд подруги. – Потом давай. Сегодня же опять дежурим вместе.

- Ладно, но есть у меня мыслишка, - моя подруга слишком уж ехидно прищурилась. Впрочем, как обычно, когда эта засранка что-то придумала. - Учитывая, что имя у нашего пациента очень редкое, - уже веселее кивнула Маринка, подмигнула и скрылась за дверью, к которой уже, держась за бок, шел один из пациентов.

  И ведь даже слова не дала вставить, чтоб ее! Надо же, какие все вокруг наблюдательные. Куда ж мне, бедненькой, деваться-то от советов одной и намеков (точнее даже не намеков, а прямой постановке вопроса в лоб) другого.