– Вот тут Женя переборщила, – произносит Эмма, смеясь. Я в этот момент слышу звон колокольчика. Ничего особенного, просто маразм пришел старческий. – Я в детстве была неуклюжая очень. До восьми лет я и мечтать не могла о серебряных медалях. Третья с конца в слабейшей из групп.

– А потом?

– А потом были труд и упорство. И потрясающий тренер – Алия Нурбек кызы.

– Я о такой у нас в федерации не слышала. – Рита с Алиной по очереди задают вопросы. Настала очередь мамы.

– А она и не в России. С моих шести до шестнадцати мы с семьей в Кыргызстане жили. Я там выступала. У нас было двойное гражданство, проблем не возникало. После возвращения в Россию у меня не пошло дело со спортом.

– А почему? – дрожа от интереса, Рита спрашивает.

– Так вышло, – вижу, как Эмма пожимает плечами. – Приоритеты сместились. Решила, что пора учиться нормально начинать. Когда у тебя тренировки по десять – двенадцать часов на дню длятся, учебники ты видишь только за день до того, как зачеты сдавать приходится. До десятого класса я прилежностью в учебе не отличалась. В этом я точно плохой пример для сравнения.

– А после десятого?

– Начиная с десятого, десятый – одиннадцатый, взялась за ум. У меня была цель поступить в определенный институт.

– Поступила?

Думаю о том, пожалела ли Эмма, что села в машину ко мне. Не отрываясь от дороги, слушаю их разговор. Не думаю, что мне самому удалось бы узнать о ней больше за час, чем Рита за десять минут вытягивает.

– Не совсем. Поступила, но не в тот, что хотела. Позже, правда, перевелась, сейчас учусь там, где мечтала.

Повисает пауза в воздухе. И что, ни одна не спросит, где она учится?

– А кто у тебя в Долгопрудном?

Так тоже, Алина, сойдет.

– Там институт, и квартиру тоже там снимаем с подругами.

– Без общежитий что ли? – спрашивает Алина с сожалением.

– О, нет. У нас хорошие общежития. Центры спортивные, лаборатории. Всё есть на территории, но после того, как работать начала, стало неудобно в общаге. Я иногда прихожу очень поздно. Коменданты разные попадались.

– А что за институт? – подаю голос. Вопрос чисто формальный, сам уже понял, но хочу убедиться, что мне очень везет.

– МФТИ.

Отмечаю две вещи. Первая: как я и думал, она учится в сильнейшем техническом вузе страны. Долгопрудный для меня именно с Московским физико-техническим институтом и ассоциируется. У них имеется собственная система подготовки выпускников, в рамках которой они практику проходят в компаниях-партнерах института, коим моя фирма и является. Вторая: не положительная от слова совсем. Отвечая мне, Эмма в телефон смотрела, ноль интереса. Всю дорогу она в него втыкала, но остальных удосужила зрительным контактом. Ну что же, слишком много внимания Вы, Тимур Алексеевич, от ребенка хотели.

– А ты что в Москве одна живешь?! – охает Рита, видимо, что-то прикинув в своей голове.

– Да, все родные в Амурской области остались. Бабушка, тетя, племянница. Она, кстати, примерно такого возраста, как и ты. Немного постарше. Ей восемь будет в этом году.

– Так мало? А у меня много кто есть, – Рита разводит руки в стороны, огромный круг в воздухе рисуя. – Мама, папа, дядя Тимур, бабушка Валя, дедушка Лёша, бабушка Вера, – зажимая пальчики, переходит на вторую руку. – Деда Борис. Ещё Стелла и Алекс.

– Он Александр, малышка, – поправляю её.

– Стелла и Александр – дети дяди Тимура. Он не любит их называть по-модному.

Да уж… Стелла, как не крути, очень модно. Моя бывшая жена утверждала, что имя изысканное.

– А ещё есть Курица, это мой кот. А как ты ежа назовешь?

Рита не унимается всю дорогу. Ей надо знать всё. Уже на подъезде к городу, я думаю о том, что надо сначала своих скинуть, потом уже Эмму везти. На встречу уже никак не успею. Набираю своему секретарю и прошу перенести её на более позднее время. Обычно я такое не люблю, но сегодня воспринимаю спокойно. От чего бы?