– Отлично! Ну отлично! – воскликнул Буш. Он, словно благовонный фимиам, потянул носом горький пороховой дым.

– К повороту оверштаг! – хрипло бросил Хорнблауэр.

Команда, вымуштрованная в шторма под орлиным взором Буша, стояла наготове у шкотов и брасов. «Лидия» повернулась, как отлаженный механизм, и, прежде чем неприятель успел что-нибудь противопоставить этой неожиданной атаке, пушки Джерарда выпалили по беззащитной корме «Нативидада». Юнги высокими мальчишескими голосами бессмысленно вопили «ура!», выбегая снизу с новыми картузами для пушек. Орудия правого борта были уже заряжены; у левого борта матросы пихали в дула мокрые банники, туша остатки тлеющих картузов, забивали заряды и ядра, вновь выдвигали пушки. Хорнблауэр поверх бурного моря смотрел на «Нативидад». Он видел на полуюте Креспо; тот имел наглость легкомысленно помахать ему рукой, не переставая выкрикивать поток приказаний своим плохо обученным матросам.

«Лидия» сполна использовала маневр: дала два бортовых залпа с близкого расстояния и получила лишь один ответный выстрел, но теперь предстояло расплачиваться. Имея преимущество наветренного положения, «Нативидад» при должном управлении мог навязать ей ближний бой. Хорнблауэр видел, как неприятельский корабль вздрогнул, развернулся и понесся на них. Джерард посреди своей батареи смотрел против ветра на приближающуюся громаду. Напряженность момента и яростный сосредоточенный прищур подчеркивали его смуглую красоту, хотя именно сейчас он на время позабыл о своей внешности.

– Взвести затворы! – приказал он. – Цельсь! Пли!

Взревели пушки «Лидии», загрохотали пушки «Нативидада». Корабли окутались дымом, сквозь который долетал треск щепок, стук падающих на палубу тросов и над всем – голос Джерарда: «Запальные отверстия закрыть!» Чем быстрее после выстрела закроют запальные отверстия заряжаемых с дула орудий, тем меньше они будут разрушаться вырывающимися изнутри едкими газами.

Орудийные расчеты налегли на тали, с трудом удерживаясь на круто накренившейся палубе. Они пробанили, забили картузы и ядра.

– Стреляйте, как будете готовы, ребята! – крикнул Джерард.

Он вскочил на коечную сетку и сквозь дымовую завесу вглядывался в прыгающий на волне «Нативидад». Следующий бортовой залп прогремел нестройно, затем – совсем вразнобой: более опытные орудийные расчеты стреляли быстрее. Теперь выстрелы гремели не умолкая, и «Лидия» содрогалась беспрестанно. Временами сквозь рев ее канонады прорывался оглушительный грохот неприятельского бортового залпа – Креспо явно не доверял матросам стрелять независимо, только по команде. Делал он это толково: временами, когда позволяли волны, нижние пушечные порты «Нативидада» разом открывались, и большие двадцатичетырехфунтовки изрыгали огонь и дым.

– Горячее дельце, сэр, – сказал Буш.

Железный град сметал все на палубе «Лидии». Груды мертвых тел лежали у мачт – их поспешно стаскивали туда, освобождая место орудийным расчетам. Раненых волокли по палубе и вниз в люки, к ожидающим их ужасам кокпита. На глазах у Хорнблауэра подносчик пороха пролетел по палубе, превращенный двадцатичетырехфунтовым ядром в красное нечеловеческое месиво.

– Кхе-хм, – произнес Хорнблауэр, но звук утонул в реве шканцевой каронады. Да, дельце было горячее, даже слишком. Пять минут ближнего боя убедили его: несмотря на ущерб, понесенный «Нативидадом» в первые минуты боя, в такого рода поединке «Лидия» обречена. Если англичане победят, то исключительно за счет мастерства.

– К брасам! – прокричал Хорнблауэр, перекрывая голосом грохот пушек.