– Хорнблауэр.

– Спасибо. Теперь, капитан Хорнблауэр, я думаю, нам следует перейти к планам расширения моей империи.

– Как вам будет угодно, – ответил Хорнблауэр. Он чувствовал, что должен соглашаться с безумцем, по крайней мере пока «Лидия» не пополнит запасы, хотя и без того слабая надежда возглавить успешный мятеж стала еще слабее.

– Бурбон, именующий себя королем Испанским, – продолжал Эль-Супремо, – держит в этой стране человека, который называет себя главнокомандующим Никарагуа. Некоторое время назад я послал к этому господину гонца и повелел присягнуть мне на верность. Он не сделал этого и даже имел глупость публично повесить моего гонца в Манагуа. Те жалкие люди, которых он впоследствии послал, дабы взять под стражу мою божественную особу, частью были убиты по дороге, частью умерли у столбов, нескольким же посчастливилось увидеть свет, и они вошли в мое войско. Насколько мне известно, сейчас главнокомандующий во главе армии в триста человек находится в городе Сан-Сальвадоре. Когда вы выгрузите предназначенное мне оружие, я предполагаю двинуться на этот город, который сожгу вместе с главнокомандующим и непросвещенными из числа его людей. Быть может, капитан, вы захотите меня сопровождать? Зрелище горящего города довольно занимательно.

– Прежде я должен пополнить запасы, – стойко отвечал Хорнблауэр.

– Я отдал соответствующий приказ, – с налетом нетерпения сказал Эль-Супремо.

– В дальнейшем, – продолжал Хорнблауэр, – моей обязанностью будет установить местонахождение испанского военного корабля «Нативидад» – насколько мне известно, он где-то в этих водах. Прежде, нежели я смогу участвовать в каких бы то ни было наземных операциях, я должен убедиться, что он не представляет угрозы для моего корабля. Я должен либо захватить его, либо удостовериться, что он далеко.

– Тогда вам лучше захватить его, капитан. Согласно полученным мной сведениям, он в любую минуту может войти в залив.

– В таком случае я должен немедленно вернуться на корабль, – взволнованно проговорил Хорнблауэр.

Мысль, что в его отсутствие фрегат подвергнется нападению пятидесятипушечного корабля, повергла его в панику. Что скажут лорды Адмиралтейства, если «Лидию» захватят, пока ее капитан на берегу?

– Сейчас принесут обед. Вот! – сказал Эль-Супремо.

При этих словах дверь распахнулась. Толпой вошли служители. Они несли большой стол, на котором стояли серебряные блюда и четыре канделябра, каждый с пятью горящими свечами.

– Простите, но я не могу ждать, – сказал Хорнблауэр.

– Как хотите, – безразлично отвечал Эль-Супремо. – Альфонсо!

Мулат-мажордом с поклоном приблизился.

– Проводите капитана Хорнблауэра.

Произнеся эти слова, Эль-Супремо сразу принял вид сосредоточенной задумчивости, как будто не замечал суету вносящих угощение слуг. Он ни разу не взглянул на Хорнблауэра. Тот стоял, обуреваемый противоречивыми чувствами. Он сожалел о поспешности, с которой изъявил желание вернуться на корабль, тревожился о припасах для «Лидии», беспокоился, не обидел ли хозяина, и в то же время ощущал, что стоять в растерянности перед человеком, который не обращает на тебя внимания, – глупо и недостойно.

– Сюда, сеньор, – сказал Альфонсо, трогая его за локоть.

Эль-Супремо невидящими глазами смотрел поверх его головы. Хорнблауэр покорился и пошел за мажордомом в патио.

Здесь в полумраке его ждали два человека с тремя лошадьми. Молча, обескураженный внезапным поворотом событий, Хорнблауэр поставил ногу в сцепленные ладони полуголого слуги, вставшего рядом с лошадью на колени, и сел в седло. Эскорт выехал в ворота, Хорнблауэр последовал за ними. Быстро сгущалась ночь.