– Почему ты ее не уничтожил, кэп?

– Это любовь, – мечтательно закатив глаза, прокомментировала девица на экране.

– Пусть живет пока, – рассмеялся Акула. – Она для нас неопасна.

Даже не стал драться! Трус! Сбежал, скотина! Впрочем, он ведь всегда сбегает…

Жасмин была вне себя от ярости. Да что он себе позволяет, паршивый бродяга? Не принял всерьез, смеялся над ней, называл кошечкой, как будто не было этого постыдного, унизительного расставания. Обычно холодная и рассудительная, сейчас она была готова взорваться от бешенства. Попадись ей в руки Блад – не только яйца бы отрезала. Распилила бы на кусочки тупым ножом, наслаждаясь каждым его воплем.

Она в красках представила себе расправу над Акулой и сладострастно содрогнулась.

– Джей-три, ты его засек?

– Так точно, – ответил киборг. – Следую за ним.

«Интересно, – ехидно подумала Настя, – как с такой неуравновешенностью и трепетностью можно охотиться за преступниками? Меня бы в нашей действительности грохнули в первый же день».

«Заткнись, дура, – бесцеремонно ответила Жасмин. – Вот, смотри». Пришлось снова погрузиться в воспоминания охотницы.

Свежеугнанный, на этот раз ярко-синий аэромобиль завис над зданием университета.

– Давай, кошечка, покажи, как ты меня любишь, – Айрон одной рукой расстегивал штаны, другой слегка надавливал на затылок Жасмин.

Девушка вырвалась:

– Как, прямо здесь? В краденой машине? С открытым верхом? Еще и днем?..

– А ты считаешь, допустимо только в закрытой комнате и ночью, с выключенным светом? – ухмыльнулся Айрон. – Ладно, не хочешь так, давай по-другому. Раздевайся.

– Нет! – решительно запротестовала Жасмин. – Я не буду делать это здесь.

– Делать это? – Айрон презрительно сощурился. – Мы уже два месяца встречаемся, а ты даже не научилась называть вещи своими именами. Куда уж до остального… Ну, скажи: «тра-хать-ся».

Жасмин упрямо поджала губы.

– Ты похожа на старуху, – рассмеялся друг. – Ну, как хочешь. В мире множество гораздо более интересных ротиков.

Почему он такой… жестокий, холодный, равнодушный? Никогда не интересуется, что у нее на душе, о чем она думает. Никогда даже не поцелует, не приласкает просто так, только перед сексом. Нельзя сказать, чтобы Жасмин это не нравилось. Нравилось и еще как! У друга вся спина была исполосована ее ногтями.

Но ей хотелось нежности, неторопливых объятий в спальне, желательно супружеской. Ласки, взаимопонимания, слияния душ, а после – долгих проникновенных разговоров… Айрон же требовал внезапности, страсти, яростного секса в самых неожиданных местах… Он как будто нарочно смущал Жасмин, разбивал ее стыдливость.

Момент был не совсем подходящий, но она все же решилась сказать:

– Завтра мои родители приглашают тебя на ужин.

Айрон взглянул на девушку так, словно она предложила намазать голову дерьмом, набрать в рот дождевых червей, а потом атаковать головной офис Корпорации на аэромобиле.

– Зачем?

– Ну… мы ведь встречаемся уже два месяца, ты сам говоришь. Пора познакомиться с моими мамой и папой.

Друг помолчал с минуту, потом громко расхохотался:

– То есть ты хочешь сказать, что я должен надеть белый комбинезон, причесаться, купить цветы или что там полагается, явиться к тебе домой, а потом весь вечер сидеть за столом, выслушивать рассуждения твоего папаши о смысле жизни и отвечать на вопросы мамаши о перспективах моей карьеры?

Жасмин стало обидно.

– Ну да, почему бы нет? – запальчиво ответила она. – Тебя это пугает?

– Нет, кошечка. Меня это ужасает, – Айрон снова рассмеялся, только выражение лица у него в этот момент было недоброе. – Так ты меня еще и женить надумаешь…