– Почему бы не использовать агентов, которых мы уже проверили?

Кейд заскрежетал зубами, а Фьюри широко улыбнулся.

– СПАСИБО! Это все, о чем я прошу.

Осознав, что она нечаянно выступила против ведущего в мире эпидемиолога, Ниа попыталась сменить тональность.

– Я не говорю, что нам не нужно быть осторожными…

Фьюри не дал ей возможности закончить.

– Но вы с ним не согласны.

Ниа секунду подумала. Сканер, на котором проверяли агентов, был тот самый, которым впервые обнаружили вирус. Если сканеру нельзя доверять, то нет и оснований верить, что вирус вообще когда-либо существовал. Это было правильное решение.

– Нет.

Показав ей большой палец, полковник двинулся к двери, на ходу рявкнув в комм:

– Скажите Центру по контролю, что у нас есть санкция поднять команды с первой по четвертую. Командир Джейкобс! Я иду к мониторам на мостике.

Доктор Кейд даже не посмотрел на Н’Томо, лишь глубоко вздохнул и демонстративно вернулся к работе. Ниа раздумывала, не подойти ли к нему, чтобы объяснить лучше, когда голос Стива остановил Фьюри:

– Ник, из сообщений в новостях я понял, что эта штука сделана нацистами во время Второй мировой.

– А что там в новостях? – спросила Ниа.

Все еще глядя на Фьюри, Кэп развернул к ней лэптоп.

Ниа свободно говорила по-французски, но ей пришлось прочесть дважды, чтобы поверить, что в бегущей строке действительно написано «гигантский робот-убийца». Открыв рот, она посмотрела на директора.

– Я думала, это была фигура речи.

Фьюри не двинулся от двери.

– Не-а. Если у вас есть гигантский робот-убийца, кому нужны какие-то там фигуры?

Остальная часть экрана показывала трясущуюся картинку с вертолета где-то над Лувром. Часть павильона покрывало что-то вроде обломков, оставшихся после взрыва огромной бомбы, только эти обломки шевелились. Тусклый металл принимал разнообразные геометрические формы, но в промежутках выглядел жидким, как амеба.

Снова разволновавшись, Кейд потряс костлявым пальцем перед директором.

– Мы не должны были даже обсуждать это в его присутствии! И разве мы не согласились, что будет лучше, если он не будет получать сигналы тревоги?

Фьюри скривился:

– Он и не получал. Не от меня или моих людей. Просто мы оба забыли, что он там может смотреть «Си-Эн-Эн».

Стив проигнорировал их перепалку:

– Ник, нацистские технологии. Это Череп?

– Может быть. Ты… смотришь со звуком?

– Да, – он прибавил громкость.

Голос, ставший оловянным в маленьких динамиках, поплыл по лаборатории:

– Wo ist Kapitän Amerika?

Кейд в отвращении поднял руки:

– Вот это замечательно, не правда ли?!

Роджерс выразительно посмотрел на Фьюри.

– О’кей, Кэп, о’кей. Не забивай голову, это просто запись из старых добрых времен. Скорее всего, это какое-то допотопное оружие, которое нацисты забыли и которое ненароком включилось, вроде неразорвавшихся бомб, которые мы когда-то находили по всему Лондону.

– Возможно, но этот голос я узнаю, где угодно.

Фьюри кивнул:

– Адольф Гитлер. Да, нам уже подтвердили, что это он.

– Wo ist Kapitän Amerika?

Стив вскочил на ноги так внезапно, что Ниа не могла не вспомнить, что он не обычный человек.

– И вы не планировали мне сообщать, что оно спрашивает обо мне?

Фьюри скрестил руки на груди:

– Нет, я не планировал, и ты чертовски хорошо знаешь, почему. Эта штука может стучаться, сколько ей угодно, но Капитан Америка не выйдет поиграть.

Видя решимость директора, Кейд отошел в глубь лаборатории и вернулся к работе. Стив, однако, выглядел так, будто сейчас начнет метаться.

Ниа видела многих пациентов, запертых в изоляторе неделями и даже месяцами. Строителям, фермерам – любому, привыкшему все время двигаться, – приходилось туго. А здесь сидел Капитан Америка. Как бы он ни был дисциплинирован, ему было ужасно тяжело оставаться в этом маленьком помещении.