Только в своем кабинете в полиции он начал коммуницировать по мейлу и СМС. Однако ничего из перехваченного ими не пролило свет на то, почему он встал так рано.

Обыкновенная административная тягомотина, которая занимала львиную долю его рабочего времени. Обсуждение бюджета, расписание найма новых сотрудников, а также разговоры о том, когда обнародовать статистику раскрываемости.

Все это оказалось настолько скучным, что Цян начал иронизировать, мол, интереснее смотреть на то, как растет дерево. Но их энергия никуда не делась, и последние часы они работали интенсивнее, чем когда-либо.

Что можно было сказать и о Слейзнере, который сегодня утром демонстрировал необычную продуктивность за рабочим столом.

Многие из мейлов, на которые он ответил, пришли давно, а некоторые даже две недели назад. Вдобавок он отменил участие во всех запланированных на сегодня встречах и находился в процессе отмены встреч и на всю предстоящую неделю.

Единственное объяснение, которое устраивало их всех, – он подчищал хвосты. В свою очередь это могло означать, что он готовит себе пути отхода или случившееся настолько серьезно, что требует отложить все остальное. Что бы это ни было, его сильно прижало в угол.

Дуня подошла к Фариду, который с дымящейся кружкой чая в руке смотрел то на один, то на другой монитор.

– Нашел что-то?

– Не уверен. Возможно. Что думаешь вот об этом? – Он показал на один из мониторов с электронной перепиской Слейзнера. – Он получил это письмо на один из личных адресов три минуты назад.

– Это же уже сегодня вечером, – сказала Дуня. – Он заносил это в календарь?

– Пока нет. Сейчас свободна вся вторая половина дня, он убрал и встречу по бюджету с половины первого до двух, и ту встречу о концепции развития с отделом кадров, которая должна была занять остаток дня. Ну, помнишь, они там собирались обсуждать новые этические нормы в полиции, чтобы улучшить атмосферу на работе.

Дуня кивнула. Как раз над этой встречей они долго смеялись. Сам Слейзнер инициировал ее пару недель назад, несомненно, для того чтобы очистить себе карму и показать всем, какой он хороший и сознательный шеф. Но в данную минуту у него явно было что-то важнее уважения, сострадания, равноправия и разнообразия.

– У нас есть предположения, с кем он может встречаться?

Фарид покачал головой.

– Цян сейчас этим занимается. Но судя по его плохой осанке, дела идут не очень хорошо.

– Ну, не я же постоянно жалуюсь на боль в спине, – сказал Цян, который, казалось, сейчас стечет со стула, перемещая курсор по одному из мониторов.

– Ты проверял Фейсбук? – спросила Дуня.

– Да. И Твиттер, и Вордфьюд.

– Вордфьюд? – переспросил Фарид.

– Да, он скачал его пару недель назад, а там есть еще функция чата. Но кроме тех мейлов, которые вы читали, не похоже, что он с кем-то связывался. Он даже не выходил из кабинета, чтобы взять кофе и поговорить с коллегами. – Раздался сигнал, и Цян выпрямился на стуле. – Хотя погодите, что-то происходит.

– Что такое? – Дуня подошла к нему.

– Он только что отправил СМС.

– Кому?

– Яну Хеску.

– Хеску? – Дуня обернулась к Фариду. – Он разве не в отпуске?

Фарид кивнул.

– Да, вернется не раньше понедельника, тринадцатого.

– Прочитай, что он написал.