– Все такие умные, – притворно вздохнул Игорь, – один я сижу дурак дураком.

– Ладно, – сказала Виктория, – оставим царствующих особ. На вкусе клубники это никак не отразилось.

– Это уж точно, – ответил Морис.

– Я и не имею ничего против вкуса клубники, просто упомянула об исторической данности. – Мирослава бросила иронический взгляд на Миндаугаса.

«Как же, просто упомянула она», – подумал Морис, вспомнив о том, что в жилах Мирославы течёт горячая кровь революционно настроенных предков.

Вспомнил он и о своих аристократических корнях и снова тихонько вздохнул. Перед его глазами проплыли сцены из фильма, увиденного в детстве. Кажется, он назывался «Сорок первый». Красавец-белогвардеец и девушка-красноармейка.

«Интересно, – подумал Морис, – если бы мы с ней, не дай бог, оказались в те времена в тех же условиях, застрелила бы она меня или нет?»

И пришёл к неутешительному выводу. И это всё при том, что предки Мирославы не были бедными, а принадлежали к прослойке образованных и вполне обеспеченных людей. В революцию, по словам обеих тёток, они пошли исключительно из-за сочувствия к угнетённому народу. Мирослава же вообще на эту тему говорить не любила.

«Что было, то прошло», – было её девизом.

– Так вот, – продолжила свой рассказ Виктория, – именно при правлении Виктории был разбит первый сад с клубникой. Сохранились сведения о том, что сама Виктория обожала ванильный бисквит с клубникой и лимонной цедрой. В Россию эту первую садовую клубнику завезли в конце восемнадцатого века.

Благостный тон хозяйки дома охладил пыл спорщиков, и все принялись лакомиться клубникой.

Настенные часы пробили шесть, когда Морис, восхитившись ужином, попросил рецепт одного из блюд.

– Я тебе напишу его на бумаге.

– Только спросит у того, кто его приготовил, – невинно заметил Игорь.

Виктория рассмеялась.

– Тётя, а как ты относишься к вампирам? – неожиданно для присутствующих, за исключением Мориса, спросила Мирослава.

Игорь поперхнулся апельсиновым соком, и племяшка заботливо похлопала его по спине.

Тётя Виктория, ничем не выказав своего удивления, ответила:

– Неважно. А что?

– Так, значит, ты с ними встречалась? – продолжала спрашивать Мирослава.

– Ну ещё бы! Только вчера одного или двоих прибила, – невозмутимо ответила Виктория.

– В романе? – уточнил Морис, невольно вспомнив давний случай, когда принял за чистую монету обещание Виктории убить врача из поликлиники. Потом оказалось, что дело шло всего лишь о детективе, который она собиралась написать.

– Почему это в романе, в саду, – ответила Виктория, озадачив на этот раз не только Мориса, но и племянницу.

– То есть?! – спросили они в два голоса.

– То есть развелось их полно! – Невозмутимым тоном пояснила Виктория. – Хотя это и не вампиры, а вампирихи!

– Ты, что ли, комаров имеешь в виду? – догадалась племянница.

– А ты что, подумала о графе Дракуле и иже с ним? – фыркнула писательница.

– Представь себе! – серьёзно заявила Мирослава.

– Тогда я вынуждена тебя разочаровать… Эта нечисть в нашем саду не водится.

– Нет-нет, тётя! – горячо воскликнула Мирослава.

– Что – нет-нет? – удивилась Виктория.

– Ты не должна меня разочаровывать! – категорически заявила Мирослава.

– Но ведь я не встречалась с вампирами наяву, – развела руками тётка.

– Всё равно что-то ты должна о них знать!

– Я знаю об энергетических вампирах. Вот, например, Клинкин, который живёт в доме номер тринадцать в нашем посёлке.

– И зовут его…

– Зовут его Сан Саныч. И он пьёт вёдрами энергию не только из своего многочисленного семейства, но и из соседей, продавцов, работников ЖЭУ.