— А это не вам решать, — холодно проговорил Лаврентьев. — Вы здесь всего на месяц. И, если не хотите вылететь раньше, занимайтесь своим делом и не лезьте туда, куда не положено.

— Ого, — улыбнулась я. — Не лезть куда не положено? Решили поиграть в Синюю Бороду?

Ясно, что Лаврентьев не собирается вмешиваться, поэтому я решила, что, если хочу выжить в этом доме и не подвести ректора, с этого момента изменю всё сама! Воспитание дочери стоит начать с перевоспитания её отца.

— Кстати, я оценила вашу шутку про индейцев и лук, — лукаво проговорила я и, взяв с полочки забытые Маргаритой фломастеры, снова посмотрела на босса. — Но вы упустили из виду, что там, где есть лук, есть и стрелы!

И одним движением освободила фломастер от колпачка да несколько раз мазнула Лаврентьева по тщательно выбритому подбородку, оставив на коже синие полосы. Лицо босса удивлённо вытянулось, а я хмыкнула:

— Ну как, приятно ощутить себя на моём месте? Я индеец, а у вас — синяя борода!

— Упс, — услышала я весёлый голосок Маргариты. — Фломастеры-то несмываемые.

В кухне на минуту установилась такая тишина, что стал слышен скрип зубов мужчины. Мне даже показалось, что он похож на тиканье бомбы замедленного действия.

— Несмываемые? — с обманчивым спокойствием уточнил босс и наградил меня таким взглядом, что захотелось провалиться сквозь пол прямиком в подвал и прикинуться там столбиком.

Но я не могла позволить себе сбежать. Я же психолог! Пусть и без корочек. Всё равно обязана разрулить любую ситуацию, объяснить людям, в чём их ошибки и как их решить. Покосилась на белое от ярости лицо Лаврентьева, оттенок которого так хорошо гармонировал с синим фломастером. Боюсь, в этот момент из босса не выйдет благодарного слушателя.

— У меня встреча с акционерами через сорок минут, — наседая на меня, прошипел Лев Сергеевич. — Делайте что хотите, но если через три минуты ваше художество всё ещё будет у меня на лице, то я…

— Уволите меня? — обречённо спросила я.

И горько вздохнула: что же, это было предсказуемо. Не сегодня, так завтра. Я и сама понимала, что у меня не хватит ни знаний, ни опыта, чтобы задержаться там, где сдались профессионалы. Выходит, прощай море, дети и «Ласточкино гнездо»? Нет, рано паниковать! Надо позвонить Толику. Может, друг порадует меня хорошими новостями? Вдруг удастся спасти хоть часть диплома, и я успею подготовиться к защите? Если ректор не станет «топить» за то, что не выполнила его просьбу.

И одно, и второе, и третье было из части фантастики, но всё же хоть какой-то надеждой. А вот в злом прищуре Лаврентьева я уже не видела ни единого шанса на благополучный исход.

— Ну уж нет, — прошипел босс, продолжая надвигаться на меня, — вы так легко не отделаетесь!

— Не надо, — испуганно отступила я. — При ребёнке не смейте… Вы же отец!

— Вы о чём? — застыв камнем, нахмурился Лев Сергеевич и нервно скривился. — Вы что придумали?! Я не трогаю женщин!

— Тогда что вы хотите? — хорохорясь, уточнила я, но голос предательски дрожал.

— Вы поедете со мной! — хищно ухмыльнулся мужчина. — Все будут смотреть на вас, и пару чёрточек на моём лице никто не заметит!

— Ура! — вскочила с места Маргарита и запрыгала вокруг нас с криками: — Папа берёт нас на работу! Ура!

Я сглотнула подкативший к горлу ком — вот ни разу не «ура»! — и вдруг вспомнила, как именно стёрла с компьютерного диска запись перманентным фломастером. Схватила Лаврентьева за руку и потащила за собой.

— Скорее!

От выделенных трёх минут остались две, а мне очень не хотелось служить у босса ещё и клоуном. В свой комнате быстро осмотрелась и, усадив работодателя на стул, вытянула ящик из шкафа и вывалила содержимое на всё ещё мокрую после пенной атаки кровать. Отыскав пластиковый пузырёк, щедро намочила жидкостью из него ватный диск.