– Хотя бы шлем, Ваше Императорское Высочество! – убеждал старый граф Вольф умильным голосом. – Вы только оцените красоту форм, богатство отделки и изящество работы. Вот эти изумрудики словно для вас созданы, посмотрите внимательнее!

– Ну какой может быть шлем, маршал? Я же причёску испорчу!

Старый кавалерист, сражённый и посрамлённый неотразимым женским аргументом, замолчал. Причёска – это более чем серьёзно. Двести лет назад королева Блумфонтейна, обвинённая в супружеской неверности и отправленная ревнивым мужем на эшафот, последние шесть часов своей жизни посвятила парикмахерам. А когда за несколько минут до казни шаловливый ветер растрепал затейливо уложенные локоны, устроила истерику, требуя отсрочить процедуру усекновения головы до приведения оной в надлежащий порядок. Венценосный рогоносец требование проигнорировал, но история осталась в летописях и народной памяти как образец для подражания. Не в смысле неверности, разумеется. Впрочем, династия Блумфонтейнов всегда славилась лёгким сумасшествием и тягой к красивым жестам.

– И вообще, – Илия покрутилась перед отполированным бронзовым щитом, заменяющим здесь зеркало. – Чем вам не нравится мой сегодняшний наряд? Простенько и со вкусом.

Король пожал плечами, показывая, что претензий не имеет. И в самом деле, какие претензии? Платье из тончайшего шёлка стоимостью в хорошее баронство в центре приличного королевства, белоснежные туфельки из шкуры неизвестного ящера, скромное бриллиантовое колье с камнями величиной с вишню, серебряный обруч без украшений вместо диадемы… Простенько же, правда?

Это всё ещё раз подтверждает божественное происхождение девочки, хотя сомнений и так ни у кого не осталось. Разве могут простые смертные брать из ниоткуда одежду и драгоценности, отказываясь от услуг положенных по статусу камеристок? Да служанки и сами уже не горят желанием лезть с помощью, после того, как парочку самых назойливых вышвырнуло вон неведомой силой. Бедняжки уже два часа не могут прийти в себя, рассказывая о случившимся с ужасом, бледностью и заиканием.

– Красивое у вас платье, Ваше Императорское Высочество, – высказал общее мнение королевский казначей. – Граф вам кобылку подберёт белоснежную, будет вообще замечательно.

– Кобылку? – лошадей Илия любила, хотя земные внедорожники с недавних пор нравились ей больше. – Белоснежную?

– Самую смирную, – заверил маршал. – Лично прослежу.

Принцесса прислушалась к внутреннему голосу. Точнее, к доброжелательному жужжанию в голове, складывающемуся во вполне понятные образы, пожелания, и рекомендации. Сейчас самым ярким был образ огромного жеребца под дамским седлом, опять же белой масти без единого пятнышка, и с заплетённой в косы гривой. Внутреннему голосу девочка привыкла верить.

– Не нужно кобылку, граф, у меня уже есть средство передвижения. Не «Майбах», конечно, но тоже ничего…

Маршал Вольф представил престарелого графа Юлиуса Майбаха, с бодрым ржанием катающего на себе принцессу, и улыбнулся:

– Оно да… на старом пеньке его жена всю жизнь ездила.

– Я про другой «Майбах».

– Да там вся семейка подкаблучники потомственные, – хихикнул королевский казначей, искренне не любивший генерального инспектора финансов. – Но рыцари храбрые, этого не отнять. На войну от жён отдыхать убегают.

Король поднял руку, останавливая собирающегося продолжить выкладывать столичные сплетни казначея:

– Ваше Императорское Высочество, от доспехов вы отказались, от шлема тоже, конь у вас свой, осталось выбрать оружие. Пусть символический, но меч должен быть.