Тем не менее Лёня с воодушевлением снимался «в окружении» у Хилькевича, очень с ним подружился и однажды пригласил его в цирк на вечернее представление.

Юра пришёл с Олегом Стриженовым и Валентином Куликом, которые тоже снимались – только в другой картине, на Одесской студии…

Я стояла, разминаясь перед своим выходом. И вдруг увидела рядом с собой «живого» Олега Стриженова, который вблизи оказался рыжим, конопатым и нетрезвым (о, герои Олега Стриженова из «Овода» и «Сорок первого», знали бы вы, какое я испытала обидное разочарование!). «Разочарование», привыкшее к обожанию зрительниц, победоносно улыбалось и попыталось ко мне «клеиться»…

К счастью, в это время объявили мой номер, и я побежала на выход… Юра позже мне рассказывал (и потом повторял во всех интервью): «На арену вышло неземное существо! Нежная кожа! Блестящие волосы!.. Глаза!.. Улыбка!.. Неземное существо оторвалось от земли и полетело!..» Не представляю, как он это всё увидел издалека…

Но на другое утро он пришёл в цирковую гостиницу, чтобы пригласить меня сняться «в окружении» в своём фильме «Формула радуги». Тут я должна сделать небольшое отступление…

Ко мне в Одессу «с ревизией» нагрянула мама. Ей нужно было увидеть, как живёт её «девочка», которая до первых цирковых гастролей никуда не уезжала одна!.. Не голодает ли. Да и вообще, какая атмосфера её окружает…

Я показала маме настоящий «мастер-класс»: я приносила с рынка свежие продукты и вкусно её кормила (и мама с изумлением узнала, что, оказывается, я умею готовить), я выгуливала её по городу, показывая местные достопримечательности, вовсю о ней заботилась…

А в тот день был выходной – ни репетиций, ни представления, – и я могла позволить себе поспать дольше обычного…

Но мама разбудила меня, сказав, что прибегала дежурная сообщить, что внизу меня ждёт «молодой человек»… Ещё не разлепив как следует глаза, в халате, с распущенными длинными волосами я спустилась вниз по лестнице. «Молодой человек» оказался Хилькевичем…

Эту встречу Юра потом тоже живописал (он ведь был замечательным художником!): «…нежное полусонное создание с переливающимися роскошными волосами…» (дались ему эти волосы!).

Он предложил мне роль медсестры. Я сразу согласилась – мне было интересно. Так мы с Лёней Енгибаровым оказались вместе ещё и на одной съёмочной площадке и начали работать в одном «амплуа».

Начались съёмки – хорошо, что не каждый день. Но всё равно приходилось пропускать репетиции или приезжать прямо к представлению, второпях разминаться и гримироваться. На работе под куполом это пока не отражалось, хотя я понимала, что долго так я не выдержу…

Я всегда могла сосредоточиться только на одном, самом важном в этом дне деле, и если, предположим, у меня вечером спектакль, то для всего остального я в этот день – до окончания спектакля – из жизни выпадаю. Только после него – жизнь продолжается…

Съёмки у Юры Хилькевича запомнились больше атмосферой: у него был удивительный талант создавать из творческого процесса праздник, он умел окружать себя единомышленниками, профессионалами и просто славными хорошими людьми, а это так важно в тяжёлом съёмочном процессе, хотя, к сожалению, не всегда отражается на результате…

«Формула радуги» была дебютной Юриной картиной, но атмосферу творческого праздника он создавал на всех своих фильмах, всегда!..

Когда через десяток лет я снималась в главной роли в другой его картине – «Весна 29-го» (мюзикле по ранним произведениям Погодина), на съёмочной площадке было так же интересно и радостно, все так же нежно любили друг друга, и мы все общались и проводили время вместе и на площадке, и после съёмок…