Надо же, а кухарка-то у нас, оказывается, - мировая тётка. Сердечная и рисковая. Помощь пришла, как часто бывает, откуда и не ждали.

  Варенья с сыром на подносе не оказалось, да оно и понятно, а вот щедрая порция щей и тарелка каши, на которой лежала свежая горбушка, живо вызвали урчание в животе.

 Бо-о-же, как же я была ей сейчас благодарна!

- Так это ты, поди, вчера ко мне на кухню наведалась? - глядя, как я уминаю содержимое подноса, спросила Марта.

 Стало даже чуточку стыдно, когда пришлось в знак признания кивнуть головой.

- Ладно, не сержусь. Эх, знала бы - не стала утром шум поднимать. Ну теперь что уж. Только больше туда не суйся. Сама стану тебе еду приносить. Вот так же, когда все спать расходиться будут.

- Спасибо, Марта. - ещё раз поблагодарила я, - Ты меня и в самом деле спасла. Без твоей помощи - совсем худо было бы.

- Ладно уж, не дам пропасть. Тебе главное до приезда родных продержаться. 

- Марта, мне бы ещё один вопрос как-нибудь решить.

- Ты о чём, детка?

- Да ополоснуться бы.

- Так я тебе сейчас ведро с водой притащу. Хотя... - тётка остановилась на полдороге, - зачем ведро? На речку-то и ступай.

- А вдруг заметит кто?

- Это вряд ли. Спят все. Ты за мосточек укройся, а я покараулю, чтобы потом двери обратно запереть.

  Я прям не удержалась - чмокнула кухарку в розовую щёку, достала простыню и пошла вслед за своей проводницей-спасительницей. Мысль о скорых водных процедурах и сытый желудок радовали несказанно.

8. 8

  На следующий день меня навестила Поля. Пока размышляла, чем тут вообще можно разтвлечь голову и руки, в комнату влетел маленький камешек. Следом послышался осторожный шёпот:

- Лирка! Ли-ир! Вылезай!

  Бросившись двигать стул, полезла в окно. Ну, так и есть, та самая светловолосая девушка, озираясь, как испуганный воробей, стояла под деревом.

- Привет! - поприветствовала я.

- Ты там как? Марта сказала, что гораздо лучше, больше притворяешься.

- Так и есть.

- И то верно. Не надо им знать. 

- Поль, а сколько меня здесь держать будут?

- Ещё четыре дня, вроде. Ну всё, я побежала, пока не заметили. Завтра ещё приду, какие будут новости - расскажу.

- Караул, целых четыре дня в каменных стенах, как в камере, без всякой возможности чем-то себя занять.

   Так и потекла скучная жизнь в заточении. Днём под окно забегала подружка, сообщала о том, что происходило "на воле", но в основном это были бытовые подробности, не касаемые меня. А поздними вечерами, когда все по укладу монастыря расходились по норкам, навещала Марта.

  В отношении новой информации кухарка была для меня сейчас просто кладом. Имея, в силу рода деятельности, широкие возможности слушать, о чём говорят, она и в самом деле знала многое. Там девчонки в трапезной пошушукаются, тут монахини за столом посекретничают - на Марту мало кто обращает внимание.

  Вспомнив, как вели себя в подобных ситуациях классические попаданки из читанных книг, прикинулась амнезийной после удара головой - сработало. Так вот, где-то аккуратными вопросами, где-то намёками, удалось из её рассказов наскрести кое-чего и о самой себе.

- Так чего говорят, тётя через три недели приедет?

- Так сказывают. Они у тебя хорошие.

- Ага, - буркнула я, - а чего тогда в монастырь сдали?

- Так ты ж сама всё петь мечтала. Голос у тебя, конечно, отменный, но куда же дитё с таким талантом прилично пристроить? Не в труппу же к этим... бродячим артистам! Вот и согласились. Вроде как, и твоё желание исполнили, и свою задачу решили.

- Это какую?

- Да, я думаю, охотку тебе сбить. Чтобы напелась тут по самую маковку, и за ум взялась. А они тем временем жениха подыскали. После нашей-то обители, поди, любой замуж раем покажется. - усмехнулась собеседница.