Никогда раньше не видела убитых людей. Лицо жены брата оказалось повернуто ко мне, глаза открыты, а руки… Руки связаны. Ее мучили перед смертью! На шее Тани алела красная рана, ее одежду покрывали бурые пятна, на линолеум натекла лужа крови. В кино я видела, что женщины, обнаружив труп, обычно дико и ужасно визжат, но я не могла издать ни звука. Надо срочно вызывать милицию!

Кажется, все очень плохо. Убили Андрея, а теперь – Таню. Такое случайно не происходит.

После звонка в милицию, я набрала свой домашний номер.

– Алеша, Таню убили! – сказала я, задыхаясь от волнения.

– Что? – муж заставил меня повторить дважды. – Кто? За что? Ты где?

– Таню убили! – последовательно отвечала я: – Не знаю! Не знаю! Я у Андрея!

Домой я попала только к двум часам ночи. Мой букет почти завял. Избавиться от него втихаря не удалось. Каждый из приехавших оперативных работников спросил, что это за цветы и откуда взялись. Алеша уже приехал, поэтому я каждый раз терпеливо разъясняла:

– Цветы мои. Мне подарил их мой шеф, – для Алеши я пояснила: – Остановились у заправки, чтобы попить воды и сходить в туалет. Бабка у дороги торговала цветами. Я увидела этот букет и решила купить. Артем Сергеевич захотел сделать мне приятное и сам заплатил за него. Это из-за Андрея…

Полуложь, но и полуправда ведь!

Дома я первым делом выскочила на балкон и закурила. Алеша вышел следом за мной, он всегда необыкновенно тонко чувствовал мое состояние.

– Ты же бросила курить! – сказал поэт с легким упреком. Сам он не курил, опасаясь, что курение усугубит его склонность к приступам астмы.

Я виновато пожала плечами:

– Сначала бросила, а теперь подняла.

– Переживаешь? Ну, да, это понятно, – его сочувствие заставляло меня чувствовать себя еще более гадкой. – На тебя столько навалилось…

Знал бы ты, как вчера на меня навалился Бескровный!

Чувство вины просто резало меня живьем. Что я за стерва такая! Зачем я поехала в эту командировку? Зачем пила вино? Зачем открыла дверь Артему? Идиотка! Мучайся теперь, дергайся, переживай! Так тебе и надо!

И не надо забывать, что мужа я никогда не любила. Не интересовалась его творчеством, не переживала за его здоровье. Только снисходительно позволяла заботиться о своей персоне. Стерва, последняя стерва. Я всхлипнула, Алеша обнял меня, и тогда я зарыдала в голос.

Он ласково гладил меня по голове. Постепенно рыдания отпустили. Я вспомнила о Тане и о нашем последнем разговоре.

– Алеша, а почему ты мне про папу не сказал? Оказывается, Андрей уже давно знал о его смерти. Мне Таня сказала.

– Ох, Верочка… – муж растерялся. Он покаянно развел руками, а его доброе лицо выражало огромное и глубокое сожаление. – Прости меня! Я не забыл, просто не хотел портить тебе отпуск… А потом был твой день рождения, и я снова не решился сказать. И вот, Андрея убили…

– Ты не хотел меня огорчать? – да, это вполне походило на Алешу, он всегда старался оградить меня от неприятностей. – Ты такой добрый!

Я снова расплакалась, но уже тише. Алеша погладил меня по дрожащим плечам.

– А ты такая нервная в последнее время! Ночами не спишь, – сказал он. – И с сердцем у тебя… Опять твой отчим звонил! Он посоветовал тебе вот это попить пару недель. Я съездил к нему в центр и взял таблетки.

Муж протянул мне маленький прозрачный пузырек, в котором гремели розовые шарики – совершенно мне ненужные. И чтобы не огорчать Алешу, я взяла лекарство.

– Это успокоительное. Моя мама тоже такое пьет, когда начинает переживать. Пойдем, попьем чаю, я почитаю тебе свои новые стихи. Хочешь?