В ответ получает только недовольный оскал и фак, которым Расул уже через секунду снова водит по экрану мобильника.

— Ты знал, что в «Пафосе» сегодня вечеринка? — оторвавшись от мобильника, интересуется у Адиля младший братишка. Я пока наблюдаю. Все пытаюсь понять, что с ним не так.

— Иди сюда, — зову малого.

— Зачем? — тут же напрягается, чем вызывает у меня еще больше интереса.

— Сюда подойди, я сказал! — подняв резинки, пролезаю под ними и спрыгиваю на пол.

— Кэм, мы пойдем на эту вечеринку? — Рас все же тащит ко мне свою задницу. — Ты же знаешь, сколько полезного народу собирается в этом клубе.

Кивнув, беру его в захват, разворачиваю, толкаю на резинки ринга, зажимаю коленом, чтобы не дергался, фиксирую голову, схватив за затылок.

— Ты че творишь?! — тяжело сопит Расул.

Игнорирую. Зову Адиля.

— Посмотри ему в глаза и скажи, что мне кажется. Потому что, если не кажется, я буду его пиздить. Прямо сейчас! — сжимаю зубы.

Расул испуганно замирает. Мне не кажется. Адиль сочувствующе смотрит на младшего брата, а я всаживаю ему кулак под дых, прекрасно осознавая, что наши весовые категории не равны. Рас, закашлявшись, пытается согнуться, но я хорошо его держу и контролируя силу удара, врезаюсь кулаком в ребра. Не ломаю. Даже не треснут. Но этому сучонку больно. Зрачки начинают пульсировать, зубы сжимает, ноздри раздуваются, как у быка.

— За что?! — дергается он.

— Еще раз я увижу тебя обдолбанным, сломаю ноги. Ты меня понял? — интересуюсь с холодной яростью в голосе.

— Да с чего ты… — его запал гаснет, стоит поймать мой предупреждающий взгляд. — Я чуть-чуть. Так, расслабиться. Клянусь, Кэм, я не сижу на этой дряни.

— Я предупредил. И в «Пафос» ты сегодня не идешь! Наказан, — криво усмехаюсь в бороду.

— Мне двадцать два, брат! — возмущенно орет Рас.

— Хорошо, что напомнил. Круговая тренировка «все по двадцать два». Здесь стоят камеры. Учти, я проверю. Пока не сделаешь, ни шагу из зала. Потом домой, спать. Никаких девок, никаких клубов. Сильно приспичит, подрочи. Хотя я сомневаюсь, что у тебя на это останутся силы. Приятного вечера, брат, — шутливо склоняю голову и ухожу в сторону душевых.

Адиль что-то там еще втирает малому, я уже не вникаю. Все же они росли все вместе, а я уехал. Ад знает пацанов лучше. Мне приходится заполнять пробелы в процессе.

После душа минут пять любуемся, как запыхавшийся Расул зло приседает, считая вслух. Мышцы на ногах играют, глаза горят праведным гневом, волосы уже мокрые от пота. Отлично.

— Мотор не выплюнет? — беспокоится Адиль.

— Нет. Рас, — смотрю на часы, — десять минут и можешь валить отсыпаться.

Ему как раз хватит, чтобы усвоить урок и немного почистить организм. А нам и правда пора собираться в «Пафос». Надо договориться насчет аукциона с хозяином клуба, да и просто развеяться в приятной компании.

К дому подъезжаем около девяти. Тачку оставляем на улице у ворот. Проходим с Адилем через двор, освещенный теплым светом уличных фонарей. Аяз из спортивного зала уехал чуть раньше нас, чтобы тоже собраться. В отличие от младшего брата этот едет с нами.

Смотрю по сторонам на ухоженные клумбы и деревья. Среди них теряются садовые скамейки. На одной из них сидит хрупкая фигурка в свободных синих брюках, больше похожих на юбку, и белой тунике. Светлые волосы частично собраны во что-то красивое. Несколько длинных локонов бросают тень на ее лицо. Ясна сидит под фонарем, что-то читает.

— Раритет, — усмехаюсь. — Девочка не с мобильником, а с книгой.

— А ты не знал? — интересуется Ад. — Ей телефон никогда не давали. Там же интернет, случайные знакомства, много информации, опасные мечты, которые никогда не сбудутся. Максимально изолированное воспитание. Ее даже гулять никогда одну не отпускали. Только с няней. Охрана там, или братья старшие.