Выбравшись из ванны, вытерлась нательной тканью, в спальне и вправду лежал на кровати наряд, приготовленный для меня служанкой. И признаюсь, что я рада была видеть более менее привычную моему взгляду одежду. Сарафан этот, который фамильяр мой гадственный называл «тряпками», действительно так себе прикрывал тело. Но другого в том мире не было, поэтому я смирилась с этим неудобством в одеянии. Но сейчас, надев тяжёлое, тёплое платье — широкие рукава, собранные на запястьях, юбка струящаяся в пол, закрытая грудь, ворот вокруг шеи. Оно простое, совсем не вычурное, какие так любил покупать мне Вэйланд, дорогих тканей, ярких оттенков, расшитых камнями и драгоценными нитями, здесь же немного бусин по вороту и рукавам, но тем не менее видно, что оно достойно настоящей леди.

В соседней комнате уловила движение, робкое и едва заметное. И нет, это не Йохан мой. Благодарствую! Отстал. Заплела волосы в косу и глянула в огромное зеркало, что стояло здесь же. Я улыбнулась себе, стараясь приободрить. Влезла ты, Кириана, ничего не скажешь!

Что ж – надо выходить.

— Госпожа, – девочка, что провожала меня, застала в поклоне. Она принесла поднос с едой, разожгла камин, и в комнате стало тепло и так приятно, но едва уловимо, запахло костром.

— Это? – я указала на поднос с едой.

— Его светлость, позвали вас спуститься к ужину, но распорядились, чтобы еду вам и сюда принесли, если вы решите не спускаться.

«Не смей», – а нет, не благодарствую, вот он, душенька моя.

— Нет, отчего же, – улыбнулась девушке, — я с удовольствием спущусь к ужину, раз его светлость меня приглашает.

— О, Кириана, — дядя моего ужа засуетился, неуклюже вставая, когда я вошла в невероятно красиво и богато обставленную столовую. Потрясающе роскошно всё. А в свете, что дарили комнате огромные светильники, что висели здесь под потолками, всё казалось и вовсе нереальным.

Словно услышав мои мысли, свет стал более ярким. Я глянула на хозяина – он слегка улыбнулся мне, делая жест рукой на стул, где для меня уже накрыли.

— Мне невообразимо приятно, что вы решили присоединиться ко мне, – проговорил он, когда я села.

— Как я могла отказаться от вашего предложения, ваша светлость?

— Вполне, – отозвался Хьюго. — У вас были веские причины для отказа, – я вопросительно повела бровью, а он пояснил, — вы замёрзли и устали.

— Я согрелась, ваша светлость, и не так сильно устала, чтобы пропустить ужин в приятной компании радушного хозяина, – чем больше я смотрела на него, тем сильнее он смущался. Странное, очень странное и вправду впечатление.

— Многие не согласяться, с тем, что моя компания может быть приятной, – отозвался он.

— Неужели? – склонила голову набок. — Вот и проверим, уверена, что они заблуждаются и мне захочется им доказать это непременно. Кстати, а где они?

— Сейчас… – он заикаться стал, бедняжка. Прочистил горло. — Сейчас здесь только я и… вы. И…

В столовую вошли слуги, неся блюда, приготовленные на ужин.

— Приятного аппетита, – нашёлся он.

— И вам, ваша светлость.

Всё великолепно вкусное, хотя я заметила, что весьма много мясного, приправ, мучного, но очень скудно овощей и фруктов. Но что тут скажешь – этот мир кажется давно отказался отдавать людям, живущим в нём, свои плоды.

Невольно поглядывала на Хьюго Ван дер Карамана и сравнивала его с… чтоб ему, гадом своим фамильярным. Никак не шёл у меня из головы этот Йохан, уж весь из себя, совсем не уж!

Определённо заметно, что они родственники. Сходство явное – профиль, угольный цвет волос, цвет глаз тёплый, но тем не менее различий достаточно. Ростом мой фамильяр повыше, Хьюго чуть ниже и незначительно меньше. Даже не знаю, но у меня возникла странная мысль, что дядя изящнее, чем мощный племянник. Да и мягче. Мягче. Может, конечно, ошибалась, но не видела я в нём злодея, который вот решил извести племянника, чтобы забрать себе титул и земли. Что-то тут не чисто. Или… хотя Йохан – нахал, грубиян, бесцеремонный и бессовестный бесстыдник и наглец. Может сам виноват в том, что с ним приключилось. Один его взгляд, и…