Мы с Борисом дружно взялись за дело, и уже через несколько минут я понял, что явно переоценил свои силы. Работа давалась с большим трудом, и, наверное, дело здесь было не только в моей физической подготовке. Пока мы разгребали холм, ещё было вполне терпимо, но дальше – сущее наказание. Приходилось каждый раз нагибаться, зачерпывать полную лопату рыхлой тяжёлой земли, добротно смоченной водой, и отбрасывать в сторону. Спина не замедлила отозваться обжигающими полосками боли, которые пульсировали и начинали всё больше шириться, вскоре охватив пространство от значительной части спины до колен. Борис, похоже, совершенно не устал, а походил на робота, точно копировавшего каждое своё предыдущее движение, оставаясь абсолютно невозмутимым. И я ему искренне завидовал. Несмотря на прохладный вечер, мне вскоре пришлось расстегнуть и куртку – пот, кажется, катился уже по всему телу. Неприятные грязные листья, которые кружились между могил, периодически попадали в лицо, отчего становилось отвратительно, но зато дело потихоньку продвигалось к концу. А ведь закапывать, должно быть, легче, хотя, учитывая моё состояние, я был в этом не уверен.

– Может быть, передохнёте немного? – озабоченно спросила Женя, продолжая обнимать Наташу и, кажется, старательно укрывая её от всего, что она могла увидеть даже случайно. Хотя, собственно, чего здесь было опасаться? Гроб должен оказаться буквально «как новенький», тело – примерно таким же, как девушка видела его в последний раз, да на него и нет никакой необходимости смотреть – можно просто немножко приоткрыть крышку и сунуть камень туда. Ведь, в самом деле, не помешает же духу какой-то гроб выбраться на свободу? Уверен, что нет.

– Доделайте это сразу! – послышались слова Наташи, сказанные навзрыд, и, похоже, это открыло во мне второе дыхание.

Впрочем, не уверен – наверное, всё-таки я сам хотел как можно быстрее со всем этим разделаться, чтобы потом блаженно долго отдыхать дома и, конечно, не ехать завтра ни по каким делам, кроме одного. Да, если всё выйдет так, как надо, я обязательно навещу могилу Норда, и к вечеру мы будем вместе, пусть пока и в таком призрачном формате.

Мы успели уже опуститься в яму и, как на каком-то безумном лифте, медленно съезжали в недра могилы. Кажется, это продолжалось бесконечно долго, и я готов был уже согласиться сделать перекур, когда раздался глухой неприятный звон лопаты о дерево, и Борис, прервавшись, быстро взглянул в сторону Наташи:

– Кажется, мы близки к цели.

– Уверена в этом. Пожалуйста, будьте аккуратнее. Это же её мама, – ответила Женя и показала нам рукой «давайте, давайте».

– Предлагаю очистить гроб с правой стороны – наверняка там должны быть замки, – хрипло сказал я, выдыхая струю пара, словно мы были на морозе. – Впрочем, наверное, тебе виднее.

– Я не знаю, не видел своего гроба, но, думаю, ты прав – вряд ли петли сделали наоборот, – отозвался Борис, и мы, встав по одну сторону, стали работать более аккуратно.

– Вот оно, – вскоре указал я на уныло звякнувший широкий замок, а Борис уже стучал лопатой по второму запору.

Дело было практически сделано.

– Дай, пожалуйста, кирку! – подойдя к краю, крикнул я и вскоре увидел Женину руку в плотной перчатке, аккуратно свешивающую инструмент.

Борис потянулся было ко мне, но я жестом попросил его посторониться и с неожиданной злостью обрушил кирку на замки. Они как-то обидно легко поддались, смявшись и съехав ниже, позволяя теперь безо всяких проблем приоткрыть гроб. Я вставил заступ в щель под крышкой и, надавив как рычагом, увидел, что она просто выгнулась дугой с неприятным скрежетом. Борис, не сказав ни слова, сразу же бросился работать лопатой по краям гроба, и вскоре всё было готово для чудесного воскрешения.