Аля в широком платье из крашеного хлопка сидела в креслице у окна. Маленькую площадь перед отелем окружали пальмы, их тени падали на горячую землю. Небесная синева резала глаза. Шумел прибой, с пляжа доносилась музыка.

– Я скучаю по тишине…

– Вернемся в Москву, и у тебя будет тишины, хоть отбавляй. Ты ведь живешь одна?

– Запрещенный прием, – поморщилась Аля.

– Не обижайся. Одиночество не порок. Наоборот, способ обрести просветление.

– Я не стремлюсь к просветлению. Просто хочу быть счастливой.

– Ты много страдала?

Аля вздохнула и отвела глаза. Она потеряла всех, кого любила. У нее ничего не осталось, кроме воспоминаний.

– У меня не очень удачный брак, – признался Гор. – Мы с Тамарой живем под одной крышей, но в разных мирах. Они редко пересекаются.

– Можно развестись.

– Зачем? Я привык к жене, она – ко мне. Мы мирно сосуществуем.

– Ты спишь с ней?

– Конечно. Выполняю свой супружеский долг.

Аля прислушалась к себе. Екнуло ли сердце, вспыхнула ли жгучая ревность? Не екнуло, не вспыхнула. Выгорела ее душа дотла, притупились чувства. Один уголек все еще тлеет, но может ли от него возгореться пламя?

– У меня есть любовница, – добавил Гор. – Видишь, я ничего не скрываю от тебя.

– Значит, ты изменяешь жене не только со мной?

– Я бы не называл это изменой. Мы с Тамарой не давали друг другу клятв верности. Мы поженились, потому что тогда нам обоим этого хотелось.

– А теперь?

– Любая страсть рано или поздно остывает. Одни превращают это в драму, а другие продолжают жить и получать удовольствие.

– На стороне?

– Что здесь плохого? – искренне удивился он. – Когда я первый раз посетил Индию, у меня будто пелена с глаз упала. В Гоа я нашел полную свободу чувств. Вечером пары занимаются любовью в укромных местечках… а некоторые практически у всех на виду. Тут полно бонобонистов! Те вообще не заморачиваются по поводу секса: делают это как угодно, где угодно и с кем угодно.

– Боно… бонисты?

– Я тоже раньше о них не слышал. Прикольные чуваки! – в устах Гора молодежный сленг звучал так же естественно, как и философские сентенции. – Экстремалы! Они поклоняются обезьянкам бонобо, карликовым шимпанзе. Те водятся в Заире, откуда их развезли по свету. Зверушки устраивают такую «камасутру», закачаешься. Они постоянно заняты сексом – лесбийским, голубым, традиционным, извращенным, – во всяких позах и на любой вкус. У них не существует права собственности друг на друга. Поэтому обезьянки живут дружно, никогда не дерутся и не ссорятся. На это у них нет времени. Здесь у бонобо множество последователей.

– И ты – один из них?

– К сожалению, пока нет.

– Не удалось полностью избавиться от собственнических замашек?

– Угадала. Мне еще учиться и учиться.

Аля чуть не брякнула, что не заметила у него сильной тяги к сексу. Видимо, бонобо не слишком его впечатлили.

– Как зовут твою любовницу?

– Маша. Она моложе Тамары и слушается меня во всем. Мы познакомились на приеме: она моя пациентка. У нее было кожное заболевание.

– Надеюсь, не сифилис?

– Сифилис относится к венерическим болезням. А Маша пришла ко мне с банальной экземой, которая не поддавалась обычному лечению.

– Ты избавил ее от экземы, а она тебе отдалась? Женщины часто влюбляются в своих докторов.

– Да, – согласился Гор.

– Маша замужем?

– Она разведена. Жгучая брюнетка с очень соблазнительными формами.

– И ты всех любишь – ее, меня, жену?!

– Я человек с широким сердцем.

– Тебе все равно, что я чувствую? – вспылила Аля. – Ты нарочно говоришь мне это, чтобы разозлить, вывести из себя! Высечь искру! Так вот… все искры я растратила на других. Тебе не досталось. Огорчен?