Следующим кадром в моей голове — я распластанная на огромном бревне хоздвора и удары плетью, один за другим, обрушиваются на мою обнажённую спину. И не двадцать ударов, как приказал Камал, гораздо больше. И этого мне точно никогда не забыть, потому что на моей спине, красуются уродливые шрамы. Они как напоминание того, что я полюбила человека, который этого был не достоин.

Камал сейчас внимательно рассматривает меня. Я знаю его вот этот потемневший взгляд с прищуром. Когда-то он заставлял меня делать немыслимые вещи. Подчинял меня без слов, приказывал, распалял и даже принуждал ко многому. Да именно принуждал, но в следствии, я абсолютно всегда оставалась довольной.

Камал невероятно страстный и требовательный, он умеет управлять женщинами. Пусть и не сразу, но я научилась делать так, как ему нравилось. Он всегда был доволен и спустя время, я поняла, что по большей степени, именно из-за того, он не хотел отпускать меня, хотя я очень просила. А ведь если бы Камал не включил свой привычный эгоизм, если бы отпустил сразу, всё сложилось бы совершенно иначе.

— Завтра к трём часам буду ждать тебя в ресторане на пятом квартале. Давай только без опозданий, у меня нет лишнего времени.

— У меня тоже. — отвечаю почти твёрдо.

— Найдёшь!

Допив остатки янтарной жидкости, Камал бросает на меня последний взгляд и уходит, я же, понимаю, что больше не выдержу тут ни одной минуты, мне нужно домой.

Я ухожу ни с кем не попрощавшись.

К счастью, такси приходится ждать всего пару минут.

2. 2 глава

Я не смыкала глаз, до самого рассвета. В момент, когда усталость всё же взяла надо мною верх, я только-только прикрыла глаза, как зазвонил телефон.

— Руслана, ты почему сбежала с показа? Как ты могла бросить меня? Если бы ты только знала каким количеством вопросов меня завалили эти нахальные журналисты. Я был вынужден отдуваться за нас обоих. — мужчина был эстонцем и хотя на русском говорил он хорошо, но всё же с заметным акцентом.

— Пожалуйста, простите меня, Роберт Оскарович. Не стоило мне пробовать тех устриц, они оказались не для моего желудка. — хорошо, что мой начальник не видит до какой степени я побагровела от стыда, что так нагло вру ему.

— Оу, Деточка, это ты меня извини. Конечно, это очень весомая причина. А я-то уж было подумал, что ты всё же испугалась количества знаменитостей на вчерашнем вечере, поэтому и сбежала.

Усмехаюсь.

Это Роберт знает всех в лицо и поимённо. я же действительно большую часть времени провожу за вышиванием. Девяносто пять процентов вышивки — ручная работа.

Разумеется, не я сама всё делаю. У меня в подчинении почти полсотни мастериц и именно на них лежит основной груз работы. Я готовлю трафареты и наброски на бумаге. Самолично я берусь только за индивидуальные заказы, и то не все, потому что времени вышивание занимает не мало.

Что касаемо знаменитостей: телевизор я смотрю очень редко.

У меня в мастерской только радио не смолкает, из него я узнаю о том, что происходит в мире. Поэтому, когда Роберт взахлеб рассказывал мне о том, какое невероятное количество звёзд придёт, я знала, что никого из них я не узнаю. Хотя всё же пару смутно знакомых лиц, я, кажется, увидела.

— Да, так уж вышло.

— Ну, тогда сегодня отдыхай, отдыхай, а завтра на работу. У меня потрясающая идея по созданию вечерних платьев. Скоро новый год, мы рискуем не успеть, так что…

— Роберт Оскарович. — едва ли не по слогам произношу имя отчество работодателя, чтобы привлечь его внимание, — Сейчас только середина лета на дворе!

— Не только, а уже, милочка! Ты прекрасно знаешь сколько уходит времени от наброска будущего наряда на клочке бумаги, до последнего стежка.