– Нет, я имел в виду совсем другое. Нужно сделать с каждого листочка, которые в ней лежат, копии. У нас ведь картридж заряжен?

– Да, я не так давно приглашала Павлика. Ну, ты знаешь, нашего соседа снизу, который имеет дела с компьютерами, принтерами и прочей далекой от нашего понимания техникой. Он разобрал картридж, что-то там почистил и залил новую краску.

– Отлично, значит, ты быстро справишься, хотя там и довольно много бумаг, – улыбнулся Лев Иванович. – А Станислав завтра утром заедет и заберет оригиналы.

– Ладно, хитрец, – улыбнулась Мария. – Сделаю то, что ты просишь. На какие только жертвы не идут женщины ради любимых мужчин, – пошутила она и ушла.

Утром Крячко позвонил в дверь, когда Мария уже уехала в театр, и Лев Иванович сам открыл ему.

– Входи, сейчас я тебе папку принесу, она у меня в кабинете, – пригласил он.

– Ты, случайно, не выписал мне телефон этой Софии? – вдогонку крикнул ему Станислав.

– Случайно выписал. – Гуров вернулся и протянул напарнику и папку, и небольшой листок бумаги с выписанными на него телефонами. – Тут на всякий случай записаны еще телефоны парня-айтишника из дела Романовской и одного из дружков Чалкина по бару «Трюдо». Думаю, что не мешало бы и с ними потолковать. Вдруг что-то вспомнят. Ты пробегись по делам и сам определись с вопросами. Если честно, то я еще ничего не читал. Сейчас займусь, пока Маши нет дома. А то ведь она не даст.

– И правильно сделает, – заметил Станислав. – Ты в зеркало на себя давно смотрел? Видок тот еще. Лечись, а я, как только будет какой-то результат, позвоню.

Крячко вышел и направился к лифту.

– Даже если не будет результата, звони все равно, – наставительно просипел ему вдогонку Лев Иванович.

Он вернулся в кабинет и, усевшись в кресло, принялся вычитывать документы по делу Чалкина. Уже через полчаса он понял, что расследование обстоятельств смерти было проведено кое-как, наспех, а потом и вовсе спущено на тормозах. Хотя судебная медэкспертиза была проведена тщательно, она не могла подсказать сыщикам ничего, что бы говорило о том, где именно произошло убийство и где содержался пленник до того, как его убили. Тело было вымыто так тщательно, что даже под ногтями у убитого не обнаружено было ровным счетом ничего. Преступник позаботился и об этом – ногти были аккуратно подстрижены и вычищены.

Но на одно обстоятельство Гуров все-таки обратил внимание. Дотошный судмедэксперт нашел на шее Чалкина небольшой прокол и сделал на основании этого вывод, что мужчине при жизни вкололи какое-то вещество. Возможно, снотворное или наркоз. Но так как от времени похищения и до убийства прошло несколько суток, то, естественно, в организме не оставалось и следа от того, что в него было вколото.

Гуров взял на заметку этот факт, решив посмотреть, есть ли подобный прокол и на других телах – Романовской и Жигановой.

Свидетели, которых опрашивал оперативник, ведущий расследование по убийству Чалкина, в один голос говорили одно и то же – они не видели, с кем в тот день ушел Михаил Геннадьевич. А на вопрос, был ли кто-то в баре в тот день незнакомый, отвечали, что в «Трюдо» каждый день, кроме постоянных посетителей, заходят и люди с улицы. Узнав, какой контингент собирается в баре, они обычно надолго там не задерживались. Кроме, пожалуй, тех, кто становился новым постоянным клиентом. Так что к таким одноразовым посетителям никто особо не присматривался.