– Андрей – мужчина, и он решит, что будет. А если растеряется, то спросит совета у друзей – друзья помогут.
Джа поморщился, но промолчал. И прибавил скорость, торопясь быстрее покинуть опасный район.
Павел Корнев
Непреодолимая сила
Хлоп-хлоп. Хлоп!
Два легких быстрых удара завершились классическим мае-гери, медицинский робот-тренажер отлетел назад и с силой приложился спиной о переборку, но устоял на ногах и легко вернул утраченное из-за пинка в грудь равновесие.
Оператор – молодой индус с десятком колечек в проколотых ушах – отвлекся от сонма голографических экранов и вопросительно посмотрел на меня. Я лишь покачал головой и вернулся к чтению.
Безделье способно свести с ума кого угодно, и пусть уж лучше Мо избивает созданный по последнему слову техники манекен, чем пристает ко мне с предложением размять косточки в спарринге. А роботу… Роботу ничего не будет. Пусть строение тренажера до мельчайших деталей повторяло анатомию человеческого тела, но композитные материалы обладали куда большей прочностью, нежели плоть и кости. Шансов повредить им голыми руками – и даже босыми ногами! – не было ни малейших.
Правда, оставалась еще голова… Бортовой компьютер этой модели располагался в черепной коробке, что для подавляющего большинства антропоморфных роботов было скорее исключением из правил, нежели обычным конструкторским решением.
К тому же показания многочисленных датчиков, имитировавших нервную систему, обрабатывались самообучающейся программной средой, в задачу которой входила симуляция не только обычных травм и обострений телесных недугов, но и психических расстройств. А сознание – штука тонкая. Беспрестанные пиковые нагрузки не выведут тренажер из строя, но вполне могут сказаться на стабильности работы электроники.
С обреченным вздохом я отвлекся от электронного планшета и предупредил:
– Лысая башка, стрясешь Роберту мозги, мигом спишут на землю! Тебя спишут, не его!
– Хорошо бы! Тошнит уже от этой консервной банки!
Подобный ответ меня нисколько не удивил, и я многозначительно заметил:
– Перепродадут контракт куда-нибудь в самую жопу мира, будешь в Африке местным клизмы ставить под минометными обстрелами.
Мо, чья кожа на контрасте с белыми кителем и форменными брюками, казалась просто-таки иссиня-черной, большой, плечистый и начисто лишенный волосяного покрова за исключением двух ниточек бровей, оторвался от тренажера и развернулся в мою сторону.
Оператор тут же ссутулился, тщетно пытаясь уменьшиться в размерах. Он работал в двадцатиметровом «опенспейсе» службы срочной психологической реабилитации меньше недели и еще не вник во все хитросплетения взаимоотношений нашей бригады. Мой мускулистый черный коллега своим видом нагонял на него ужас.
– А нет ли в твоем высказывании сексистского подтекста? – грозно поинтересовался темнокожий санитар, который родился на благословенном Американском континенте и родину своих далеких предков именно что «жопой мира» и полагал. Смутило его в моих словах нечто совсем иное.
– Лысая башка, разве я в чем-то неправ?
– Не жонглируй словами! – фыркнул Мо, грозно раздувая широкие крылья приплюснутого носа, но, будучи добрейшей души человеком, тут же перестал сверлить меня пристальным взглядом и усмехнулся. – Я же в тестовом режиме, записи в общий протокол не идут! Дай размяться, пока босс спит!
– Разве я сторож тебе, брат?
– Не брат ты мне, потомок белых угнетателей, – не остался в долгу санитар, развернулся к роботу-тренажеру и приказал: – Стойка номер пять!
Роберт принял указанное положение и тут же покачнулся, приняв на согнутую руку маваси-гери. Программная блокировка исключала проведение ответной атаки, но отводить удары и уклоняться андроиду дозволялось, чем Мо и пользовался.