– Итак, Кристиан Юнссон. Скажите, какова ваша должность в концерне?

Юнссон сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух. Несколько секунд он смотрел на гостя, потом раскрыл рот и произнес:

– Я главный бухгалтер.

Пауза.

– Как давно вы знаете Лукаса?

– Десять лет.

– Десять лет, – повторил Фредрик и записал это в свой блокнот. Спохватился, вспомнил про диктофон и нажал на кнопку записи. Ничего не произошло. Быстро подняв глаза на хозяина квартиры, он вдруг понял по его взгляду, что спрашивать, нет ли у него запасных батареек, не стоит.

– Что вы можете рассказать о нем? В смысле – о Лукасе?

Кристиан Юнссон положил ногу на ногу и сложил руки на коленях. Очевидно, он ожидал этого вопроса.

– Лукас – человек, которым я по-настоящему восхищаюсь.

Он замолчал. Фредрик нетерпеливо взмахнул рукой, предлагая тому продолжать. А дальше?

– Он очень хороший начальник. Он точен, справедлив, у него есть идея.

– Концепция – это здорово, – сказал журналист. – Можете привести примеры?

Юнссон описал, как Лукас Свартлинг начал работу с пустыми карманами. В буквальном смысле слова. «Self-made man», – отметил Фредрик. Наделенный умением видеть перспективу, он сразу определил, что именно хочет создать. «Целеустремленность», – появилось в блокноте. Надо не забыть выспросить Свартлинга о целях компании. Чем они вообще занимаются-то? Затем главный бухгалтер рассказал, как их босс решительно начертил план, по которому они будут двигаться, и строго наказал его придерживаться.

«Структура и стратегия», – записал Фредрик. Нет, «стратегия и структура» будет лучше звучать.

Юнссон долго рассказывал о препятствиях, с которыми вся их команда и Свартлинг лично столкнулись десять лет назад. В деталях описал, как крепла их дружба, и на некоторое время погрузился в ностальгические воспоминания.

Показалось странным, что человек, которому на вид не более сорока, впадает в сентиментальность и тоскует по прошедшим временам. Разве это происходит не позже? После пятидесяти, например. Сам он пока особо не оглядывался назад. Все идет как идет.

– Без Лукаса мы все были бы безработными. Он действительно проделал выдающуюся работу. Выбери он любую другую область, мог бы и там продвинуться до небес.

Тут у Фредрика возникла мысль.

– Как бы вы назвали ту отрасль, в которой работаете?

Главный бухгалтер компании Свартлинга устремил взгляд в окно. Он что-то жевал – возможно, жевательную резинку. Но у Фредрика сложилось впечатление, что собеседник жует свой язык или внутреннюю поверхность щеки.

Не дождавшись ответа, журналист махнул рукой.

– Ладно, неважно, я все равно потом это выясню. Расскажите немного о личной жизни вашего босса.

– Лукас женат на Долорес, они живут с двумя детьми на вилле в живописном пригороде.

– Долорес? Необычное имя. Откуда она родом?

– Не знаю.

– А в каком пригороде?

– Не могу сказать.

– Знаете, это стало бы приятным дополнением к портрету Свартлинга… Картинка, фактура – из таких моментов и состоят книги. Может быть, в процессе работы я нанесу визит к нему домой.

Нежданная улыбка Кристиана Юнссона, начавшись с уголков рта, расплылась по всему лицу. Теперь собеседник даже казался симпатичным.

– Знаешь, фрилансер, меня бы это очень удивило. Крайне удивило.

Ну вот, всю симпатию как рукой сняло. Тут хозяин квартиры поднялся с кресла и застегнул пиджак – пуговицы едва сошлись на огромном животе. Интервью было окончено.

Алекс оглядел четырех смехотворно одинаковых господ в темных костюмах с унылыми галстуками. Трое мужчин и женщина, все пожилые, – и вид у них был такой, словно они только что вернулись с чужих похорон. Или репетиции собственных. С самого начала встречи разговор тащился медленно и болезненно, будучи ориентированным на проблемы, а не их решение.