– Если основываться на вторичных источниках информации, картина обычно бывает далека от истины. Мы видим то, что хотим видеть, и пропускаем все остальное. А о чем конкретно речь?

– Один человек пропал. Нам важно понять, как он рассуждает, чтобы найти его, – проговорила Нина и скрестила руки на груди, одновременно закинув ногу на ногу. Алекс же сперва положил ногу на ногу, а потом сложил руки на коленях.

– Это связано с убийством в «ИнфраСити»?

Инспектор покачала головой: «нет», и он с трудом скрыл свое разочарование. Было бы увлекательно. Консультант полиции в расследовании дела о публичном убийстве… Это отлично смотрелось бы в его резюме.

– У меня есть доступ к дому пропавшего, – сказала она. – Если он действительно пропал, в чем мы пока не уверены.

Алекс невольно рассмеялся.

– Если честно, я пока ничего не понимаю.

Нина выпрямилась.

– Хорошо. Кое-кто, с кем я не знакома лично, очень давно не выходит на связь, и завтра я собираюсь осмотреть его дом. У меня возникла мысль: вернувшись, рассказать о своих наблюдениях вам, чтобы вы составили профиль пропавшего. А потом я попробую угадать, куда он делся.

– Почему вы не ведете обычное расследование и не сообщаете в розыск?

– Это неофициальное дело.

– Если вы собираетесь домой к этому человеку, я хочу пойти с вами.

– Это невозможно, – отрезала Нина, по-прежнему держа руки скрещенными на груди.

Теперь пора, момент самый подходящий. Алекс широко расставил ноги. Медленно раскрыл руки, держа их ладонями вверх.

– Вы уверены? Я буду весьма полезен.

Отлично. В следующую секунду Нина сделала то же самое. Улыбнувшись, она твердо поставила ноги и развела руки, будто открываясь.

– Я могу оказаться более наблюдательным, чем вы, ведь я знаю, на что именно обращать внимание. М?

– Хорошо. Но я вынуждена требовать соблюдения полной конфиденциальности.

– Это официальное требование?

– Разумеется, – без колебаний ответила она.

Вечером того же дня Алекс как на крыльях взлетел по лестнице в свою квартиру. Широко распахнув дверь, бросил портфель на пуфик в прихожей. Повесив легкий весенний плащ на крючок, прошел прямо на кухню и огляделся по сторонам.

Методика подражания сработала на все сто. Он довольно долго копировал жесты и положение тела Нины, пока не наступила полная синхронизация. Когда она подсознательно стала истолковывать его позы как отражение своих, то почувствовала себя в безопасности и расслабилась.

А потом разговор принял интересный оборот. Желая подтолкнуть ее к нужному ему решению, Алекс перевернул взаимодействие в другую сторону. Он стал вести, и она подсознательно последовала за ним. Что-то заподозрила, он заметил, но тем не менее все сработало. Когда он раскрыл свою позу, она сделала то же самое. И оказалось, так легче принять положительное решение. Что почти невозможно сделать, когда сидишь, скрестив руки и ноги и зажавшись всем телом.

Некрасивый поступок? Он использовал свои профессиональные навыки, чтобы манипулировать юным инспектором? Да, но нарастающее желание проникнуть на полицейскую «кухню» вытесняло все намеки на угрызения совести. Алекс еще не знал, что за расследование перед ним, но чувствовал, что это куда интереснее, чем бытность консультантом владельцев адвокатских бюро.

Открыв холодильник, он набрал еды – что подвернулось под руку – и поел, стоя у столешницы. Затылок, как обычно, болел. Уве – очень опытный мануальный терапевт, и есть шанс, что ему удастся довести Алекса до полного восстановления. Но за эти годы он так привык к боли, что, наверное, было бы странно, если бы Уве удалось убрать симптомы. Все равно что отделаться от старого назойливого друга.