Всего две лошадиные силы, но зато красивые какие! Круп мягко лоснится, мышцы играют, волнистые черные гривы падают почти до земли.

- Все так, - ответила мужу.

- Почему тогда на коней смотришь, будто впервые видишь?

Прозорливый какой! Мало мне Пузырика, который порой чересчур догадлив – особенно, когда не надо, теперь еще и муж будет ясновидящего изображать! Чужой, причем, муж!

- Туанар, заедем еще в кондитерскую, хорошо? – спросила Зия, следом за мной забравшись в карету – причем, у нее это получилось даже изящно, не то что у меня.

Впрочем, логично, она всю жизнь в них ездит, а я привыкла вылезать из автомобиля, где нет хлипких откидывающихся ступенек и потолка, норовящего долбануть по лбу. Как вообще ездить в этих спичечных коробках, земные маршрутки в час-пик, когда соседи тебе локтями делают массаж внутренних органов, и то просторнее!

- В кондитерскую надо обязательно? – спросил у Зии Туанар, сев напротив нас.

- Конечно! Не могу же я в гости к деткам заявиться без сладкого подарочка! – она широко улыбнулась. – Племянники меня не простят!

Племянники. Я прикрыла глаза и лишь усилием воли сдержала стон. Да кривая же пентаграмма в зад радикулитным чертям!!!

«Ты слышала?!» – мой дракончик тут же проявился на плече, разукрашенный во все цвета радуги разом – как всегда во время сильного волнения.

«Увы, да, - мрачно кивнула. – У меня есть дети, мать их! Дети!!!»

Дорогу до дома Мии, где ее ждали дети, я провела, глядя в окно. С одной стороны меня терзало естественное любопытство – все-таки это совершенно новый мир, а с другой не хотелось снова ляпнуть что-то не то, поучаствовав в светской беседе с сестрой и мужем.

Да и сюрпризов уже как-то многовато было. Понимаю, что они еще только начали сыпаться мне на голову, но сделать небольшую передышку не помешает. Я бы вообще предпочла перерывчик на коньячок, знаю отличное успокоительное: стакан коньяка вкупе с тремя каплями валерьяночки, но никто не предлагает, увы.

А новый мир был прекрасен. Теплый вечер раскрывал передо мной красивые улочки, на которых потихоньку зажигались газовые фонари. Под густеющим сиреневым небом они почему-то навевали новогоднее настроение, пробуждая в памяти воспоминания об испанской зиме – без снега и с пальмами.

Когда карета выехала за город, «за бортом» раскинулось море, мягко что-то шепчущее, с бирюзовым отливом на гребнях тяжелых сапфировых волн. Они бились о скалы, нависающие над ними, медленно подтачивая их, увлекая, заманивая за собой в морские пучины, как хитрые коварные сирены.

В точности также в мое сердце проникала красота этих земель – не родных, опасных пока что, таящих множество открытий и ловушек, но все равно прекрасных и безумно интересных.

Очередной поворот горной дороги ошарашил видом на роскошную белоснежную виллу, которая замерла на обрыве как невеста в пышном свадебном платье, за секунду до судьбоносного прыжка в бездну – что угодно, лишь бы подальше от нелюбимого жениха.

Я ахнула, увидев эту красоту.

- Что? – тут же спросил Туанар, и мне пришлось посмотреть на него.

- Ничего, - ответила, сделав равнодушное лицо, а про себя злясь на навязанного мужа – что же ему покоя-то не дает каждое мое слово? Прямо детектор движения какой-то, а не супруг!

Помедлив, я снова отвернулась к окну и была жестоко разочарована – виллу-невесту уже не было видно. От огорчения даже слезы подступили к глазам.

«Ты чего это, реветь собралась? - Пузя вцепился лапками в мое плечо и заглянул в лицо. – Женщина, соберись! Ты ведьма или драная метелка?»