Потому что, вопреки мнению моей дочери, я умная женщина.

Всему свое время, и хорошо смеется тот, кто смеется последним. Но мне сейчас было не до смеху. Я добралась до машины, не оборачиваясь и молясь, чтобы дочь не отвратила взора от предмета своей страсти в сторону калитки. Я села в машину и уехала домой, пытаясь прикинуть, сколько именно времени у меня есть. Не думаю, что много. Дочь знает, что мы с Гришей недовольны, что подозреваем ее. Дело в том, что, по правде говоря, Гришка не подозревает ничего того, что знаю я. Еще не решила, что именно расскажу ему, а что нет.

А все потому, что нет у меня в нем уверенности. В прошлый раз, когда я пыталась действовать единым родительским фронтом, он взял и пообещал котенка. Что помешает ему теперь, если он узнает всю правду про рыжего черта, не пойти и не купить этого котенка на самом деле. Потому что мой Гриша, как настоящий мужчина, уверен, что может легко и быстро решить любую проблему «по-боевому». А то, что такие проблемы, как «Первая Любовь», котенком не решаются, он не понимает.

Таким образом, если я расскажу мужу все прямо сейчас, у меня есть большие шансы обрести две проблемы вместо одной, и буду разбираться с влюбленным подростком, убирая за котенком.

Нет уж, спасибо.

Я влетела домой и закрыла за собой дверь на задвижку, которая не открывалась ключом. Подозрительно? Да, но еще хуже, если Варя придет и застанет меня в своей комнате. У меня было около часа, а затем я поеду встречать мужа на Речной вокзал так, словно я и не отпрашивалась с работы. Вечером, когда все улягутся спать, смогу подумать о сложившейся ситуации. Я зашла в комнату Вари и остановилась посредине, прикидывая, с чего начать. Я еще никогда не обыскивала комнату дочери.

Чувствовала себя, как вор, пробравшийся в чужой, посторонний мир. Что я хочу найти? Каков мой план? И что сделаю дальше? Все, чего я хотела, – это понять девушку, которую вырастила, но плохо знала. Мне необходимо понять, что из себя представляет моя дочь теперь, чем живет и что делается в ее юной голове. Первое, что бросилось мне в глаза, – компьютер. Ну конечно же! Я подошла к столу и включила экран. Он загорелся ярким светом. Не отключила Варя компьютер, только монитор погасила. Я выдвинула клавиатуру из-под столешницы и нажала на пробел. Компьютер ожил и выдал мне окошко для введения пароля.

Черт!

Умница-дочка, поставила на компьютер пароль. Эту проблему так сразу не решить. Однако даже и без доступа в компьютер я получила маленький, но драгоценный кусочек информации. Еще неделю назад на компьютере не было пароля. Варя защищается, а это значит, что ей есть что скрывать. Она думает, что спасает свою самую большую любовь. Рыжую и смешливую.

Моя первая любовь – мальчик по имени Егор – учился со мной в одном классе. Он сидел через три парты от меня, и я тратила все время, любуясь его затылком, а иногда даже профилем, если Егор поворачивал голову в сторону. Сколько мне было тогда? Пятнадцать?

Ох ты, как все повторяется. Только я не сидела на лавочке чуть ли не в обнимку, и мой Егор не курил у школы. Я так и не рассказала ему о моих чувствах, только однажды, на двадцать третье февраля, сделала сердечко из картона, клея ПВА и красной акварельной краски и подсунула ему на стол. На оборотной стороне этого доморощенного сердца написала о том, какой он хороший и красивый и как он мне нравится. Думаю, Егор понял, что это от меня, потому что после этого подарка он стал чаще поворачивать голову, а иногда даже ловил мой взгляд и улыбался.