– О! – я оживилась. – И где все это богатство?

Девчонки переглянулись, смешно хмурясь, явно подражая Гоше, и одновременно сообщили:

– В такси!

Простонав, я хлопнула себя ладонью по лбу.

– Аня, тебе плохо? – Рита погладила меня по ладошке, копируя интонации моей мамы.

– Мне хорошо, спасибо, – улыбнулась я ей. – Сейчас вашему папе напишу, что он … мм… не самый внимательный человек, и мы придумаем, чем заняться.

– Папа остолоп?

Я поперхнулась, а кошак мяукнул, напоминая о себе.

– Кхм, нет. Это кто его так называет? Мама?

– Да, – подтвердила Мила.

Помолчала. Еще помолчала. Глянула на кота, который смотрел на меня, будто что-то требуя.

– Ясно, – наконец выдавила из себя, а котяра возмущенно заорал. – Так, у меня идея: вы пойдете в комнату, осмотрите ее и предложите три варианта, чем можно заняться. Кто придумает интереснее, тот первый погладит кота. Идет?

– Да!

Кнопки переглянулись и кинулись в комнату. Откуда тут же послышалась какая-то возня. Звук падающего одеяла. Скрипнул матрас…

Кошаку, видимо, надоело молчать, так что он, зашипев, бросился в комнату. Теперь за девчонками следить будет, что ли? Ну пусть. В племяшек я верю, за десять минут хвост они ему не оторвут. А мне надо успеть позвонить Гоше, пока у него не началась репетиция.

14. Глава 14

Ани не было минут пять от силы, а мне они показались вечностью.

Котятки успели заправить матрас, потом залезть на него и попрыгать (я чуть не поседел!), опять застелить, заглянуть во все горшки с цветами, будто рассчитывая найти там клад, добраться до мольберта, под которыми валялись тюбики с красками.

Стойте!

Девочки чуть-чуть не успели, отвлеклись на меня, и я выдохнул. Представляю, сколько времени нужно, чтобы отмыть их наряды от красок.

– Котик?

– Ты больше не боишься?

Смотря чего. Но лучше вы повыдираете мне шерсть, чем после картин доберетесь до окна. Кто знает, насколько там надежная система?

Котятки, замерев, ждали, пока я к ним подойду. Смешно прикусывали губки, будто боялись, что передумаю.

Первая руку осторожно протянула Рита, я подбадривающе замурчал. Мила щербато улыбнулась и тоже потянулась ко мне.

Любопытно, но делали они, как сказала Аня: шерстки касались аккуратно, только кончиками пальцев.

Маленькие пальчики слушались хозяек не очень охотно, чуть путаясь в густой шерсти, но внимание мне было приятно.

Когда я позвал осмелевших девочек на матрас, чтобы они не уселись прямо на полу, в дверях появилась встревоженная Аня.

– Все в порядке?

– Да! Мы гладим котика!

Я вопросительно посмотрел на кудряху, а та неловко улыбнулась и пояснила… мне?

– Замолчали, вот я и заволновалась…

Смущенно почесав шею, она встряхнулась.

– Придумали игры?

– Но мы уже гладим котика! – сообщила Рита.

– И вы все большие молодцы, – похвалила Аня… нас? – А давайте, у нас будет сегодня кошачий день? Будем гладить Зверюгу, разучим песни про котов, ну и научимся их рисовать.

– А Звелюга будет нам позиловать? – деловито уточнила Рита, переводя взгляд с меня на мольберт.

– С огромным удовольствием, – не думая ни секунды, подтвердила кудряха.

Ну, скажем не с таким огромным, но чего бы не помочь?

***

Смешно заметить, но животное меня спасло. Не представляю, чтобы делала без него, а так мы и выучили «Черного кота», и надругались над Маринкиными альбомами, и даже кашу «вместе с котиком» поели. Удивительно, но Зверюга ни на шаг не отходил от девчонок, словно чувствовал всю возложенную на него ответственность.

Но даже с условием, что придумывать особо ничего не пришлось, к приходу Гоши я была вымотана.

Брат излишне задерживаться не стал. Принес мне ведро мороженого в качестве благодарности, два пакетика влажного корма кошаку и, захватив расстроившихся из-за разлуки с котиком племяшек, удалился.