Ночь. Улица. Фонарь.

Все бы ничего, но у этой ночи - мириады звезд, не заслоненных ни туманом, ни смогом. А на улице - узкие домики в три этажа.

К фонарю я уже не стала присматриваться, занята оказалась.  Мне визжать надо было. И как можно громче.  А что, разве женский визг не решает множество проблем? Ведь кто-нибудь обязательно на этот визг прибежит и спасет…

- Да замолчи ты! - раздался надо мной недовольный старушачьий голос, - Стража, сюда!

- Стража?!

От неожиданности я  замолчала и только и смотрела во все глаза на приближающихся ко мне мужчин в каком-то подобии коротких пальто.

- Ну неужели опять... - сокрушенно пробормотал один из них,  внимательно меня осматривая.

- И не говори. В этом месяце уже третья -  давненько такого не было,  - заявил второй.

Так.

Стоп. Тайм-аут.

Схожу-ка я в обморок.

Напопадали тут... Блэтфорт не резиновый)

6. "Дивный" новый мир

В первую неделю моего пребывания в королевстве Азерберт я даже не пыталась выйти из особняка в старой части столицы, предназначенного для обучения и проживания «иномирян». 

В том хаосе мыслей, чувств и событий, которые закрутили меня со скоростью и «нежностью» камнедробилки, унылые и ничем не прикрытые серые стены казались самым надежным, что вообще у меня оставалось.

Не знаю кто здесь жил прежде - возможно кто-то из представителей королевской фамилии - только и сейчас здание, содержащееся на деньги короны, казалось мне пусть мрачным, но волшебным замком, стоящим на границе между мирами. В прямом смысле волшебным, потому как мир Гроуридж, в который я попала, был магическим.

Отстающим от нашего лет на сто - если брать с точки зрения устройства и техники.

Продвинутым -  если говорить о способностях его жителей.

Совершенно другим - когда смотришь на него как девушка самых что ни на есть современных взглядов.

Конечно, я не сразу это осознала.

Что я уже здесь, а не там.

И для понимания мне потребовалась не истерика, шляпка и салат, а истерика, синяки на руке, которую я исщипала на предмет реальности происходящего, и нудная лекция одного из членов учебного совета. Почему-то именно это занудство, проистекающее от того, что пухлощекому Роджеру Гиру приходилось не раз и не два объяснять происходящее, и убедило меня окончательно, что все это не шутка.

Я хорошо помню эту сцену. 

Сумрачный кабинет, в котором заседал господин Гир, и то, как неловко я чувствовала себя в грубом и широком платье, сидя перед ним на кресле, и как дослушала его до конца, медленно кивнула, а потом также медленно вернулась в свою небольшую комнатку в самом углу левого крыла и расплакалась.

А после вытерла слезы и решительно направилась на свою первую экскурсию…

Двухэтажное здание, в котором мне предстояло провести следующие полгода, как будто обладало способностью искажать пространство, потому что я никогда не могла понять, сколько же человек оно вмещает единовременно, и сколько комнат «общественного» назначения здесь располагаются - всегда находились новые.

Центральным местом был огромный холл, где, при необходимости, собирались все обитатели особняка.  Верх этого холла, украшенного портретами членов королевской фамилии в нескольких поколениях, был обведен галереей  с  перилами,  на  которую вела довольно обшарпанная лестница.  Оттуда  вдоль  всего  здания  тянулись  два длинных коридора, с выходящими в них спальнями.  

А вот первый этаж был отдан под общие помещения - учебные классы, столовую, библиотеку, также хозяйственные комнаты, с которыми мы были знакомы едва ли не лучше, чем со всеми остальными - уборка особняка и прочие хозяйственные обязанности, также готовка и обслуживание во время завтраков, обедов и ужинов, ложились на плечи воспитанников согласно графику дежурства.