- Ири… а почему мы этим занимаемся? Разве Управление…

- Не отправило меня прочь, так как я ничем не смогу помочь им? - кажется, в голосе прорвались рычащие нотки, а в глазах - молнии, потому как Эльвин вскинул руки в миротворческом жесте.

- Я все понял, понял. Ты умница. Но имей в виду, если я почувствую опасность, тут же прекращаем!

- Скорее я её почувствую, - хмыкнула. - Так что, ты знаешь  предысторию?

- Я искал ее, - сказал будто даже с неохотой, - но в летописях ничего не обнаружил, а старшие родственники каждый раз рассказывают какой-то совершенно новый вариант… И не из попыток скрыть правду - они тоже не знают.

- Зато я нашла, где мы можем найти подсказку, - победно поиграла бровями.

- И где же?

Наклонилась к нему и прошептала максимально зловещим шепотом:

- На кладбище.

Пупсики (автор смотрит на героев с умилением). На кладбище пойдут. В полночь. Романтично-то как))))

19. Ночь, кладбище, фонарь...

- Там статус «все сложно», - начала я объяснение, когда мы сели в машину.

- Какой-какой статус? - переспросил Эльвин.

- Ох, не обращай внимания, - вздохнула и достала свой уже порядком исписанный блокнот, - Я про то дело, самое первое. Так вот, кроме результатов осмотра тела у реки и отчета инспекторов, в папке было только три листа: запись о некой безумной тетке, которая все повторяла слова проклятия - причем информации кто она была и кем приходилась яру Томасу я не нашла.  Знаешь о ней?

- Нет, - покачал он головой.

- Ну и ладно. Еще там обнаружился рассказ безутешных родителей, о том, какой замечательный у них был сын - но вполне допускаю, что это была копия некролога, уж очень отстраненно написано... И третий лист - свидетельство экономки, которая смогла сообщить лишь, что «в тот вечер господа заперлись в кабинете. Первым уехал секретарь - умчался на собственной лошади. Вторым - личный слуга, быть может час спустя. Он тоже оседлал кобылу, все бормоча, что ему срочно надо отвезти письмо в Блэтфорт -  и только и видела его. Яр Томас же оставался какое-то время у себя в кабинете, а потом вдруг выскочил оттуда, бледный как снег, и побежал прочь от дома, так, будто за ним гнались священные псы. И не дозваться...». Что меня заинтересовало - кроме отсутствия явной причины смерти твоего предка - так это то, что ни секретарь, ни слуга, сидевшие тогда в кабинете с первым проклятым Томасом, не были допрошены. Никаких записей о них, понимаешь? Только фамилия секретаря - Румер. Я когда снова перечитывала отчеты, обратила на это внимание…

- И? - он был уже в нетерпении.

- И полезла искать теперь уже эту фамилию и все, что с ней связано.

- Нашла?

- О  да. Хотя, надо сказать, тут мне повезло. Дело в том, что примерно месяц спустя после смерти яра, невеста некого мира Румера подала заявление о его исчезновении, причем в Блэтфорте, иначе никогда бы мы об этом не узнали - она, скорее всего, жила здесь. И судя по тому, что единственной пометкой на том заявлении было «скорее всего сбежал от обязательств» делу так и не дали ход. И никак не связали это с Томасами. Она и правда не упоминала твою семью, в которой он работал - и я предположила, что речь может идти о совсем другом человеке, но на всякий случай решила отыскать информацию о «друге с которым он служил» - Питсоне.

- Только не говори мне, что ты нашла и того, - Эльвин смотрел на меня как на диковинку. 

- А то, - приосанилась и снова принялась читать свои записи, - Так вот, наутро после смерти Томаса «перед самыми столичными воротами произошло пренепреятнейшее событие - лошадь одного из всадников споткнулась, а тот вылетел из седла столь неудачно, что сломал себе шею. Согласно вверительным грамотам, его имя было С. Питсон и он состоял на службе в некой Лиге священного ухода. Поскольку ни родственники его не были найдены, ни упоминаний об этой Лиге, было решено  захоронить тело на кладбище для простолюдинов, в отдельной могиле, уплатой за которую сочли лошадь и ее качественную сбрую