— Нет, что ты, — вздохнул Уилл и впервые поглядел мне прямо в глаза. — Лучше я и дальше буду любоваться похожей на человека Харпер Тейт. Локоны, декольте, открытые плечи, у-у-у, знай я тебя чуть меньше, уже бы строил планы на следующее свидание.

— Так ты все это время…?

Он подмигнул и заказал себе еще порцию мясного рагу, и пока его несли, набросился на салат.

— А еще я поспорил, что поведу тебя сегодня на свидание. Сотни полторы алзолов подниму на этом, согласись, стоит часа позора.

— Не меньше шести сотен подниму на этом я, — в уме прикинула я свой будущий доход. Знал бы Гаррисон, какие бои на тотализаторе велись за то, с кем он проведет Любоведень! Я через кузена Ани ставила на то, что это будет не Кларисса и никто из известных подружек Уилла, и самую малость — на себя. Теперь заживу! — Согласись, это тоже стоит часа позора. И поросенка твоего тоже продам, ты моя золотая хрюнечка!

Я почесала розового монстра за ухом, будто живого, отчего на меня сразу же скосилась пожилая дама, сидящая за соседним столиком. При этом она покрепче схватила за руку своего то ли внука, то ли юного ухажера, словно оберегая от опасной сумасшедшей.

— Не подпишешь открыточку?

В ответ Гаррисон скривился так, что сразу стало понятно — не подпишет. А жаль, это бы добавило к стоимости хрюнечки десять-двадцать альтернативных золотых.

— Ты не поняла, Тейт! Я пригласил тебя сюда специально, потому что поспорил на это.

— Да понятно все, не ты первый, не ты последний. А я бедная одинокая студентка, слабая и беззащитная, которая крутится, как может. Эх…

Я горестно вздохнула и обняла поросенка. Такой мягкий и приятный на ощупь, а животик набит мелкими перекатывающимися шариками, что оторваться невозможно. Может быть, себе его оставить? Все же первый мой подарок на Любоведень!

— И платье на тебе криво сидит, — Гаррисон уже начинал злиться, отчего отбросил вилку с ножом в сторону и склонился над столом. — Ты знала, что под него надо было бы еще и белье правильно подобрать? И волосы… Просил же расчесать гнездо, а не свить новое из кудряшек!

Вот этого я не выдержала, натерла ложку салфеткой и попыталась разглядеть себя, но в кривоватом отражении все выглядело вполне пристойно. Значит, кто-то здесь нарочно пытается меня задеть.

— Гаррисон, тебе чего нужно?

— Чтобы ты напала на меня, Тейт, — прошипел он в ответ. — Вот именно здесь, где нет толковых ограничений на магию. Выплеснула всю свою ненависть и злость, покалечила как следует. Ведь это я придумал шутку с открыткой в руках ректора Макграта, надеялся, прямо в склепе меня прибьешь.

Тогда во мне говорила слепая злоба, а вот сейчас желание упокоить Гаррисона навечно было острым, холодным и почти нестерпимым. Тихонько сломаю заклинанием потолочную балку, она обрушится прямо на его прекрасную голову — и все, несчастный случай, невосполнимая потеря, бедняга Уильям, ушел совсем молодым.

Правда, высока вероятность, что магическая полиция все же соберет достаточно улик и арестует меня, тогда прощай академия и здравствуй, служба на севере, возле леденящих разломов!

— Пожалуй, нет, — я откинулась на спинку стула, чтобы отдалиться от Гаррисона, а то искушение напасть на него было слишком сильным. — Жрецы света учат нас прощению и доброте, считай, что сегодня у меня первое практическое занятие. Иди с миром, друг мой Уильям, жизнь и так сурово тебя покарала.

— Ты даже не представляешь, насколько. А я все время злюсь на тебя, такую одаренную и пробивную. Это же надо, взять весло и проплыть Пролив виверн, чтобы успеть к вступительному экзамену! Поэтому и достаю тебя. И вот он шанс — одно малюсенькое нападение — и Харпер Тейт отомщена.